JК
Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2) :: Пауэрс Тим
Страница: 29 из 260На стене висели часы с кукушкой, и, повинуясь неожиданному импульсу, он подскочил к ним, ухватился за цепь, сорвал с нее гирю в форме еловой шишки и рывком вытащил из часового механизма, потом скатился по лестнице, оставив часы навеки неподвижными.
***
Жар от горящего помоста все усиливался, и когда доктор Ромени отвернулся и отошел от костра на несколько шагов, ночной воздух обжег холодом его вспотевшее лицо. Он сжал кулак и снова разжал его, поморщившись от скользкой крови, продолжавшей струиться из вскрытой вены. Он глубоко вздохнул и подавил желание сесть на траву. В эту минуту ему казалось, что свобода сесть на траву - самая ценная из всех вещей, от которых он отказался ради магии.
Так и не поворачиваясь к огню, глядя в круг темноты, соединявшийся с ним его длинной тенью, он достал из кармана испачканный кровью ланцет и липкую чашу, чтобы попытаться еще раз.
Прежде чем он успел еще раз вскрыть истерзанную вену, голос, похожий на пение скрипки, пропел у него за спиной:
- Я вижу башмаки! - Нечеловеческий голос казался веселым, но диким.
- Я тоже, - отозвался другой такой же. Ромени вздохнул, благодаря давно уже мертвых богов, собрался с духом - вид ягов всегда действовал на него удручающе - и обернулся.
Столбы огня приобрели некоторую схожесть с человеческими фигурами, так что на первый взгляд их можно было принять за огненных великанов, размахивающих руками.
- Башмаки повернулись к нам, - зазвенел третий голос, заглушая треск пламени. - Мне кажется, они принадлежат нашему невидимому чародею.
***
Жар от горящего помоста все усиливался, и когда доктор Ромени отвернулся и отошел от костра на несколько шагов, ночной воздух обжег холодом его вспотевшее лицо. Он сжал кулак и снова разжал его, поморщившись от скользкой крови, продолжавшей струиться из вскрытой вены. Он глубоко вздохнул и подавил желание сесть на траву. В эту минуту ему казалось, что свобода сесть на траву - самая ценная из всех вещей, от которых он отказался ради магии.
Так и не поворачиваясь к огню, глядя в круг темноты, соединявшийся с ним его длинной тенью, он достал из кармана испачканный кровью ланцет и липкую чашу, чтобы попытаться еще раз.
Прежде чем он успел еще раз вскрыть истерзанную вену, голос, похожий на пение скрипки, пропел у него за спиной:
- Я вижу башмаки! - Нечеловеческий голос казался веселым, но диким.
- Я тоже, - отозвался другой такой же. Ромени вздохнул, благодаря давно уже мертвых богов, собрался с духом - вид ягов всегда действовал на него удручающе - и обернулся.
Столбы огня приобрели некоторую схожесть с человеческими фигурами, так что на первый взгляд их можно было принять за огненных великанов, размахивающих руками.
- Башмаки повернулись к нам, - зазвенел третий голос, заглушая треск пламени. - Мне кажется, они принадлежат нашему невидимому чародею.