Дым и зеркала   ::   Гейман Нил

Восемь лет прошлопрежде, чем я вернулся на старые железнодорожные пути, а когда вернулся, то не один.

Мне было пятнадцать; за это время я дважды сменил школу. Ее звали Луиза, она была моей первой любовью. Я любил ее серые глаза, ее тонкие светло-русые волосы и неловкую походку (точно у олененка, который только учится ходить, — звучит, конечно, не слишком оригинально, за что и извиняюсь): когда мне было тринадцать, я увидел, как она жует жвачку, и запал на нее, как падает с моста самоубийца.

Самая большая моя беда заключалась в том, что мы были лучшими друзьями и оба встречались с другими. Я никогда ей не говорил, что ее люблю, даже что она мне нравится. Мы были не разлей вода.

В тот вечер я был у нее в гостях: мы сидели в ее комнате и слушали «Ratus Norvegicus» [7] , первый диск «Стрэнглерс».

Панк еще только зарождался, и все казалось таким увлекательным: число возможностей в музыке и во всем остальном представлялось бесконечным. Наконец мне пришла пора идти домой, и она решила прогуляться со мной. Мы держались за руки — совершенно невинно, просто добрые друзья, — и неспешно прошли весь десятиминутный путь до моего дома.

Ярко светила луна, весь мир был лишенным красок, но четким, а ночь теплой.

Мы подошли к моему дому. Увидели свет внутри и остановились на дорожке. Потом поговорили про группу, которую я организовывал. Внутрь мы не пошли.

Теперь уже я решил проводить ее домой. Поэтому мы пошли назад.