Я не хотела убивать   ::   Седов Б. К.

Обусловленная нервным истощением истеричность, непростые женские физиологические особенности, питание на грош в сутки, практически полное отсутствие лекарств и мало-мальски нормальных бытовых условий, - все это неизбежно приводит к последней черте. И эта большая, сложная, многоликая семья должна стать моей на ближайшие семь лет, иначе она раздавит меня, превратит в бесправный элемент, медленно погибающий под прессом унижений и неприятия.

В шесть утра прозвучала команда «подъем», и погруженная в сон камера стала оживать. Женщины выстроились в очередь возле умывальника и сортира, отгороженных деревянной перегородкой от спального помещения. Через десять минут они уже небольшими группами тянулись в общую столовую.

Каша, подаваемая в столовой на завтрак с куском трудно перевариваемого черствого хлеба, напоминала жидкий клейстер. Но еще в СИЗО мой желудок привык к тюремной баланде. Наскоро выхлебав эту безвкусную массу, размочив черствый хлеб в несладком спитом чае, я отправилась с остальными к месту работы.

Работа представляла собой пошив спецодежды, солдатской формы, ватных фуфаек, рукавиц и прочих изделий, не требующих высокой квалификации. В цеху постоянно шумели машины. Пахло пылью и сыростью. Огромное помещение цеха не в силах была сделать теплым убогая старинная котельная зоны.

- Шить умеешь? - бросила мне на ходу бригадирша.

- Нет… - ответила я.

- Тогда бери щетку, чисти готовые изделия и упаковывай их в тюки. Вон посмотри там, как девушки делают.

Через минуту я уже стояла рядом с упаковочным столом и крутила неподъемные тюки, увязывала бесконечные узлы и относила на склад готовой продукции. Так прошел день.