Я объявляю войну   ::   Романовский Владимир

Наташа выпрямилась и, глядя в глаза Сорокину, проговорила тихо и твердо:

- Плевать я хотела на вас, сволочи! Я люблю его, и ничего мне не страшно, козел ты старый...

Она бросала в лицо опешившему Сорокину эти слова и чувствовала, что сама набирается от них силой, что ей действительно ничего не страшно и что её не сломить.

- Истеричка! Заткнись, сука... - Сорокин в бешенстве вскочил и бросился на нее. Она попыталась ударить его ногой, но не удержалась и упала на топчан. Он придавил её ноги коленом, завернул назад руки. Она, сжав зубы, молча извивалась под ним. Сорокин дышал шумно и тяжело, наконец, он снова скрутил ремнем её запястья. Наташа затихла. Сорокин сел и отдышавшись, бросил:

- Вот так. Ну, погоди, зараза. Ты у меня заговоришь.

Однако, что теперь делать, он не знал. Наташа привстала и пыталась подбородком поправить разорванную на груди кофту.

Сорокин подошел к телефону и снял трубку. Пусть Артеков сам принимает решение, что с ней делать, с этой шизофреничкой, подумал он.

Глава 15.

Проселочная дорога вывела к узкому асфальтовому полотну. Стас выключил фары, и теперь БТР катился в кромешной тьме, только впереди в просвете между деревьями мелькали огни поселка.

Метров за 50 до ворот Сорокина Стас притормозил, Андрей спрыгнул на землю и побежал вперед. Он был хорошо виден в желтом свете, падающем от лампы над воротами. Когда Андрей добежал до правой стойки, Стас начал разгон.