Джокер и Палач   ::   Иванов Борис

— Так или иначе, — вздохнул Коннетабль, — но Хого по какому-то поводу вызвал этого мадьярского дурня на поединок.

— Вряд ли мадьярского, — задумчиво заметил Шишел, рассматривая окружающую действительность через налитое в бокал «Замковое». — Скорее уж румынского или молдавского...

— Ну, вам, славянам, — пожал плечами сэр Стрит, — легче разобраться, кто у вас есть кто...

Шишел решил не тыкать Коннетабля носом в прорехи его этнографических познаний и промолчал — с видом достаточно значительным.

— Надо сказать, — продолжил хозяин стола и замка, — что спровоцировать Симона-картежника на поножовщину было легче, чем у бэби отнять леденец. На нем и самом грешки были — по части загубленных душ. Но Хого настоял на том, чтобы драться по правилам — на саблях. А в этом деле оба брата Хого-Фого — большие мастера...

— Вот и не хватались бы за топоры, — мрачно сыронизировал Шишел.

— О-о-о... — покачал головой сэр Стрит. — Тогда тебе пришлось бы плохо... Даже ствол — прости за откровенность — тебе бы не помог... Словом, те, кто это дело видел, рассказывают, что даже и смотреть было, в сущности, не на что. Ну дал Хого этому мадьяру у себя под носом помахать сабелькой, потом сделал выпад небольшой — те из свидетелей, что зазевались, и заметить не успели — и всё: представление окончено! Симон с перерезанной глоткой отходит к праотцам. О реанимации вопрос не стоит. Хого снимает с хворостины свой приз — заранее вывешенный, — заворачивает в овчинку и, не говоря худого слова, удаляется.