Альтепнатива (Весна 1941)   ::   Семенов Юлиан Семенович

"

- Отец Алойз приглашает вас, - тихо сказал юноша, и Веезенмайер вздрогнул, услыхав его голос, потому что молодой священник вошел неслышно и стоял в дверях - в черной своей сутане - как знамение давно ушедшего детства и невозвратимой юности, когда не было для него большего счастья, чем пойти с "мутти" в храм рано утром и сладостно внимать органу, и слушать гулкие слова в торжественно высоком зале, стены которого так надежно защищают от всех мирских обид и страхов...

- Здравствуйте, отец Алойз, - сказал Веезенмайер, - я благодарен вам за то, что вы...

- Садитесь, - перебил Степинац. - Нет, нет, в это кресло, оно для гостей и не так жестко, как остальные.

Лицо Степинаца было продолговатым, моложавым, аскетичным, и его серые глаза казались на этом лице чужими, так они были живы и быстры, несмотря на их кажущуюся холодность.

Степинац по складу характера был мирянином, поначалу сан тяготил его, в детстве он мечтал о карьере военного. В Ватикане о нем чаще говорили как о политике и дипломате, считая надбискупа человеком - по своей духовной структуре - светским. Полемист, актер, оратор, он рвался к активной деятельности, и его умение подстраиваться к собеседнику, а если он имел дело с человеком непонятным ему, навязывать свою манеру общения казалось Ватикану недостатком, принижавшим дух мирской суетой.

- Отец Алойз, я пришел к вам, движимый одним лишь жела...

- Так не бывает, - снова перебил его Степинац. - Единичность желания - удел апостолов и святых; вы человек мира, вам свойственны неохватность и множественность: в желаниях, помыслах, проектах.

- Моя мать хотела, чтобы я стал служителем церкви.