Альтепнатива (Весна 1941)   ::   Семенов Юлиан Семенович

Он и сейчас хотел посидеть у Вайсфельда и попросить старика причесать его как можно тщательнее, сделать массаж, чтобы выглядел он ухоженным,и пока старик, хищно поигрывая золингенской бритвой, будет скоблить его щеки, он соберется, расслабившись поначалу, а потом появится среди своих коллег таким, каким его обычно привыкли видеть. Он не мог теперь не появиться в управлении, поскольку Родыгин сказал ему о Кершовани и Цесарце, которых арестовали. В былые времена он гордился этими своими противниками, учился у них методу мышления, и сейчас - он твердо был убежден в этом - место им в газетах, на митингах, в университете, но никак не в темнице.

"В газетах, - усмехнулся он, вспомнив "Утрени лист", "Хорватский дневник" и "Обзор". - Газеты печатают слащавые романы с продолжением о "чистой любви", сообщают о выставке новых мод из Виши, передают сплетни о том, что сейчас носят американские миллионеры, и ни слова о том, что нас ждет, ни слова..."

Шагая по пустой, тихой, узкой - раскинь руки, упрешься в стены противостоящих друг другу домов - улочке, Везич думал, что зря он пришел сюда, что Янка Вайсфельда тоже, наверное, уже нет, как и всех почти его соплеменников, но он ошибся: старик стоял на пороге парикмахерской и сосредоточенно курил сигарету, внимательно наблюдая за тем, как огонь медленно, сжимающимся черно-красным ободком пожирал бумагу и табак, превращая их в серый пепел.

- Шолом! - сказал Везич.

- Хайль Гитлер, - отозвался тот.

- Побреемся?

- Первый клиент за два дня. Извольте садиться, господин полковник.