JК
Евангелие от Тимофея :: Брайдер Юрий
Страница: 33 из 61Все мои мышцы сразу одеревенели, рука с растопыренными пальцами застыла в воздухе, восторженный возглас застрял в горле, вытянутый в трубочку язык так и остался за пределами рта. Не могу сказать, сколько времени я провел в таком состоянии — может, минуту, а может, час. Мыслей не было. Желаний тоже. Из человека я превратился в деревянную статую.
Наконец, внутри меня словно лопнула какая-то туго натянутая пружина. На мгновение полегчало. Потом жаром шибануло одновременно в голову и ноги. Железо мышц превратилось в студень, и я рухнул на спину, беспомощный до такой степени, словно кто-то острой бритвой перерезал мне все сухожилия.
Третью чашку, на этот раз железную, проклятый колдун выплеснул в мой широко разинутый рот. Были в ней кровь ехидны, яд змеи и молоко скорпиона. И стало мое тело воском, мысли черным вихрем, а душа бесполезным паром. Бездонный, призрачный тоннель разверзся передо мной, и я заранее знал, куда именно он ведет.
Я был теперь почти трупом, и, чтобы убедиться в этом, страховидный старик (нас, кажется, знакомили когда-то, имя его, если не ошибаюсь, Харон) легко выдернул из сустава большой палец моей левой ноги — при этом раздался сухой звучный щелчок — и поставил его перпендикулярно остальным. Результат, видимо, удовлетворил его. Вернув палец на место, он вплотную занялся моим голеностопом. Долго растирал и мял его, энергично вращал и встряхивал, потом последовал резкий, но совершенно безболезненный рывок.
Наконец, внутри меня словно лопнула какая-то туго натянутая пружина. На мгновение полегчало. Потом жаром шибануло одновременно в голову и ноги. Железо мышц превратилось в студень, и я рухнул на спину, беспомощный до такой степени, словно кто-то острой бритвой перерезал мне все сухожилия.
Третью чашку, на этот раз железную, проклятый колдун выплеснул в мой широко разинутый рот. Были в ней кровь ехидны, яд змеи и молоко скорпиона. И стало мое тело воском, мысли черным вихрем, а душа бесполезным паром. Бездонный, призрачный тоннель разверзся передо мной, и я заранее знал, куда именно он ведет.
Я был теперь почти трупом, и, чтобы убедиться в этом, страховидный старик (нас, кажется, знакомили когда-то, имя его, если не ошибаюсь, Харон) легко выдернул из сустава большой палец моей левой ноги — при этом раздался сухой звучный щелчок — и поставил его перпендикулярно остальным. Результат, видимо, удовлетворил его. Вернув палец на место, он вплотную занялся моим голеностопом. Долго растирал и мял его, энергично вращал и встряхивал, потом последовал резкий, но совершенно безболезненный рывок.