JК
Евангелие от Тимофея :: Брайдер Юрий
Страница: 58 из 61 — Перед смертью всех узников положено до отвалакормить.
— Это у достойных людей положено, — возразил Яган. — А у дикарей все наоборот может быть. Пожалеют голозадые, лишний кусок.
Однако прав все-таки оказался я. Спустя некоторое время вода в колодце забурлила и из нее показалась голова болотника, вся облепленная длинными прядями никогда не стриженных волос. Щурясь от света факела, он сложил на край колодца предназначенную для нас грубую, малосъедобную пищу и, жадно хватанув ртом воздух, исчез в черном водовороте. Однако на мгновение раньше гибкая и стремительная плеть ожившей травы вцепилась в густую шерсть на загривке болотника. Теперь шар прыгал и вращался, с него быстро сбегала в воду упругая, вся ощетинившаяся колючками нить. Я принялся считать вслух и, прежде чем нить остановилась, дошел почти до сотни. С виду шар почти не уменьшился в размерах.
«Полторы минуты», — прикинул я в уме. Метров двадцать-тридцать. Не так уж много, но и не мало, даже для такого пловца, как я. Что уж говорить про Ягана и Головастика, которые боятся воды, словно кошки. Тащить их на буксире дело непростое. Особенно Ягана, тушу этакую.
— А болотник не запутается под водой в репьевке? — встревожился Головастик.
— Не должен. Он даже и не почувствует ничего. А когда выберется наверх и увидит, что за ним тянется побег, просто оторвет его. Со мной такое сто раз было. Побег сразу укоренится. А когда репьевка обоими концами укоренится, она уже считается не опасной, — объяснил Яган.
— Это у достойных людей положено, — возразил Яган. — А у дикарей все наоборот может быть. Пожалеют голозадые, лишний кусок.
Однако прав все-таки оказался я. Спустя некоторое время вода в колодце забурлила и из нее показалась голова болотника, вся облепленная длинными прядями никогда не стриженных волос. Щурясь от света факела, он сложил на край колодца предназначенную для нас грубую, малосъедобную пищу и, жадно хватанув ртом воздух, исчез в черном водовороте. Однако на мгновение раньше гибкая и стремительная плеть ожившей травы вцепилась в густую шерсть на загривке болотника. Теперь шар прыгал и вращался, с него быстро сбегала в воду упругая, вся ощетинившаяся колючками нить. Я принялся считать вслух и, прежде чем нить остановилась, дошел почти до сотни. С виду шар почти не уменьшился в размерах.
«Полторы минуты», — прикинул я в уме. Метров двадцать-тридцать. Не так уж много, но и не мало, даже для такого пловца, как я. Что уж говорить про Ягана и Головастика, которые боятся воды, словно кошки. Тащить их на буксире дело непростое. Особенно Ягана, тушу этакую.
— А болотник не запутается под водой в репьевке? — встревожился Головастик.
— Не должен. Он даже и не почувствует ничего. А когда выберется наверх и увидит, что за ним тянется побег, просто оторвет его. Со мной такое сто раз было. Побег сразу укоренится. А когда репьевка обоими концами укоренится, она уже считается не опасной, — объяснил Яган.