Страница:
303 из 599
Он рассчитывал на правах Великого Жреца по-прежнему представлять перед народом богов, узнавая желания тех, кого провозгласили сейчас богами на Земле. Но если бог становится одновременно и владыкой, то… Теперь вся надежда была на тайную дочь. Ведь самозванец из сельвы вынужден был признать ее своей возлюбленной.
Усиленный священным камнем голос жреца снова зазвучал над трибунами:
— Пусть примет всесильный бог и вождь Кетсалькоатль смиренный дар смертных, владыкой которых он стал. Проворные жрецы сейчас поднесут ему на золотом блюде два желанных ему трепещущих сердца, бившихся во время славно закончившейся священной игры.
— Пусть замолчит лукавый жрец! — раздался незнакомый ясный и сильный голос, который, оказывается, принадлежал белому богу. Он встал рядом с Гремучим Змеем, не позволив тому подняться с циновки. — Пусть замолчит лукавый жрец, и пусть знают люди Толлы, что никогда больше не прольется человеческая кровь ради жертвы богам, ни одно сердце больше не вырвут из груди живого человека и не бросят на нетускнеюшее блюдо желтого металла. Кетсалькоатлю предложено править Толлой, и он с сознанием долга перед людьми принимает переданную ему власть, чтобы обратить ее на благо всех. Жестокость отныне объявляется вне закона, как неугодная и богам, и людям Земли.
Горожане переглянулись. Почему белый бог сказал о всех людях Земли, а не о людях Толлы? И почему он назвал Великого Жреца лукавым, унизив его перед всеми, хотя тот только что провозгласил Кетсалькоатля богом? Однако люди Толлы не умели рассуждать, они привыкли повиноваться.
|< Пред. 301 302 303 304 305 След. >|