JК
Фактор вознесения :: Рэнсом Билл
Страница: 254 из 519Неви почувствовал, как по рукам побежали мурашки, и, прежде чем покинуть рубку, взял наизготовку лазерник.
Во рту появился противный металлический привкус; многие ему говорили, что это один из признаков страха. Неви сплюнул на палубу, но привкус все равно остался.
Сознание человека само заявляет о себе, и, таким образом, стоит этому огню вспыхнуть, он обнаруживает поистине космическую протяженность и не имеет границ ни в пространстве, ни во времени.
Пьер Тейяр де Шарден, «Гимн вселенной».
Необъятный ощутил запах какой-то неприятности в водах одного из ближайших становищ. Там шла какая-то борьба. Об этом же свидетельствовали принесенные течением оторванные листья. Направление течений вдруг резко изменилось, и до келпа донесся отчетливый запах страха. Затем также внезапно все успокоилось. Однако направление течений не изменилось.
Затем до Необъятного донесся запах смерти. Смерти человека, а не келпа.
«Похоже, резальщика самого подрезали», – подумал он.
Он потянулся к соседу дальними стеблями, но не смог дотянуться. Он ловил в воде лишь срезанные листья и куски слоевищ. Но эти клочки информации никак не складывались в общую картину. То был особый язык келпов, столь непохожий на то, что люди называют общением.
Потом появились люди. Они опустились в воды Необъятного, словно дирижаблики, и принесли с собой обрывки грез соседнего келпа.
Но ее святость была уже здесь. Ее присутствие разбудило соседний келп. Тот самый, из которого ее достал мясник Флэттери.
Во рту появился противный металлический привкус; многие ему говорили, что это один из признаков страха. Неви сплюнул на палубу, но привкус все равно остался.
Сознание человека само заявляет о себе, и, таким образом, стоит этому огню вспыхнуть, он обнаруживает поистине космическую протяженность и не имеет границ ни в пространстве, ни во времени.
Пьер Тейяр де Шарден, «Гимн вселенной».
Необъятный ощутил запах какой-то неприятности в водах одного из ближайших становищ. Там шла какая-то борьба. Об этом же свидетельствовали принесенные течением оторванные листья. Направление течений вдруг резко изменилось, и до келпа донесся отчетливый запах страха. Затем также внезапно все успокоилось. Однако направление течений не изменилось.
Затем до Необъятного донесся запах смерти. Смерти человека, а не келпа.
«Похоже, резальщика самого подрезали», – подумал он.
Он потянулся к соседу дальними стеблями, но не смог дотянуться. Он ловил в воде лишь срезанные листья и куски слоевищ. Но эти клочки информации никак не складывались в общую картину. То был особый язык келпов, столь непохожий на то, что люди называют общением.
Потом появились люди. Они опустились в воды Необъятного, словно дирижаблики, и принесли с собой обрывки грез соседнего келпа.
Но ее святость была уже здесь. Ее присутствие разбудило соседний келп. Тот самый, из которого ее достал мясник Флэттери.