JК
Фарс, или Долой одиночество ! :: Воннегут Курт
Страница: 74 из 127Она одряхлела и боялась всего на свете.
Она любила мне рассказывать про рай, каким она его себе представляла. В те дни я еще ничего о рае не знал. Я верил, что если человек умер, то навсегда.
"Я чувствую, твой папа ждет не дождется меня, - говорила мама. - И мои мамочка и папочка тоже ждут меня с распростертыми объятиями".
Позже я узнал, что мама не ошиблась. Ожидать новых и новых прибывающих - вот и все занятие тех, кто попал в рай.
29
До последнего дня мама не уставала повторять, как противно ей все ненатуральное: синтетические запахи, волокна, пластик и т.п. Любила она шелк, хлопок, лен, шерсть, кожу и глину, стекло и камень. Еще она любила лошадей и парусные корабли.
При моем госпитале было двадцать лошадей, а к ним - вагончики, тележки, повозки и сани. Была у меня и собственная лошадь - мощная кобыла клайдесдальской породы. Золотая грива свешивалась до самых ее копыт. Я дал ей кличку Бадвайзер.
Воображение мое стало куда богаче, стоило только заглохнуть технике и прекратиться общению с внешним миром.
Поэтому я ни капельки не удивился, когда однажды поздним вечером, по обыкновению укутав маму покрепче в одеяло, я со свечой в руках вошел в свою спальню и увидел мирно сидящего на каминной доске китайца. Ростом китаец был не больше моего указательного пальца. На нем была синяя стеганая куртка, шаровары и кепка.
Она любила мне рассказывать про рай, каким она его себе представляла. В те дни я еще ничего о рае не знал. Я верил, что если человек умер, то навсегда.
"Я чувствую, твой папа ждет не дождется меня, - говорила мама. - И мои мамочка и папочка тоже ждут меня с распростертыми объятиями".
Позже я узнал, что мама не ошиблась. Ожидать новых и новых прибывающих - вот и все занятие тех, кто попал в рай.
29
До последнего дня мама не уставала повторять, как противно ей все ненатуральное: синтетические запахи, волокна, пластик и т.п. Любила она шелк, хлопок, лен, шерсть, кожу и глину, стекло и камень. Еще она любила лошадей и парусные корабли.
При моем госпитале было двадцать лошадей, а к ним - вагончики, тележки, повозки и сани. Была у меня и собственная лошадь - мощная кобыла клайдесдальской породы. Золотая грива свешивалась до самых ее копыт. Я дал ей кличку Бадвайзер.
Воображение мое стало куда богаче, стоило только заглохнуть технике и прекратиться общению с внешним миром.
Поэтому я ни капельки не удивился, когда однажды поздним вечером, по обыкновению укутав маму покрепче в одеяло, я со свечой в руках вошел в свою спальню и увидел мирно сидящего на каминной доске китайца. Ростом китаец был не больше моего указательного пальца. На нем была синяя стеганая куртка, шаровары и кепка.