Фатерланд   ::   Харрис Роберт

– И на этот раз тебя ждет гильотина, – ответил Йегер, – если ты не займешься делом.

– Пятнадцать минут, герр штурмбаннфюрер. И потом меня здесь нет. Хорошо?

Марш кивнул.

– Хорошо.

Штифель в последний раз нервно взглянул на женщину. Потом снял шляпу и куртку, открыл саквояж, вынул оттуда пару тонких резиновых перчаток и стетоскоп.

Марш подвел Йегера к окну и спросил шепотом:

– Долго пришлось уламывать?

– А как ты думаешь? В конце концов пришлось ему напомнить, что на нем все ещё сорок вторая статья. И до него дошло.

Статья сорок вторая имперского уголовного кодекса гласила: все «закоренелые преступники и нарушители морали» могут быть арестованы по подозрению, что они могут совершить преступление. Национал-социализм учил, что преступность в человеке в крови – нечто врожденное, подобно белокурым волосам или таланту к музыке. Таким образом, приговор определялся характером преступника, а не самим преступлением. Грабителя, укравшего после драки несколько марок, могли приговорить к смерти на том основании, что он «проявил склонность к преступлению, настолько укоренившуюся, что это исключает для него возможность стать полезным членом общества». А на следующий день в том же суде добропорядочного члена партии, застрелившего жену за обидное замечание, могли лишь призвать к соблюдению общественного порядка.

Штифелю совсем не светил ещё один арест.