Фатерланд   ::   Харрис Роберт

Чтобы натворить такое, нужно было время. Время, злоба и уверенность, что никто не помешает. Этим, должно быть, занимались, когда он был под стражей на Принц-Альбрехтштрассе. И это могло быть только делом рук гестапо. Ему вспомнилась надпись, нацарапанная людьми из «Белой розы» на стене близ Вердершермаркт: «Полицейское государство – страна, управляемая преступниками».

Они вскрыли его почту. Пара просроченных счетов – вот бы и оплатили! – и датированное вторником письмо от бывшей жены. Марш пробежал его глазами. Она решила, что ему не следует больше встречаться с Пили. Это отрицательно действует на мальчика. Она надеется, Марш согласен, что так будет лучше. Если потребуется, жена готова выступить под присягой в имперском семейном суде, но уверена, что в его интересах и в интересах мальчика до этого не доводить. Подписалась: «Клара Эккарт». Выходит, снова взяла свою девичью фамилию. Он смял письмо и бросил его в кучу мусора рядом с фотографией.

По крайней мере, не тронули ванную. Марш принял душ и побрился, оглядев в зеркало свои синяки и ссадины. Они выглядели не так уж страшно – болело сильнее. На груди красовался большой кровоподтек, пара ссадин на ногах, одна ниже спины, ещё один синяк на шее. Ничего серьезного. Как это, бывало, говаривал отец?.. «Еще поживешь, сынок». Слова эти как отцовский бальзам на все детские болячки. «Еще поживешь!»

Не одеваясь, вернулся в гостиную и стал копаться в куче, доставая оттуда чистое белье, пару ботинок, чемодан, кожаную сумку.