JК
Феникс в полете :: Смит Шервуд
Страница: 180 из 548Впрочем, если он останется жив после предстоящей беседы, первой встречи с отцом за почти три года, ему придется завоевать на свою сторону и таких, как эти.
«Ибо я не собираюсь меняться, пусть даже те, кто отворил мне глаза, падут все до одного от рук моего отца».
Он вырос на лежащей под ними планете, поверженной и беззащитной перед гневом его отца. В глазах отца он был заложником, хранящим Артелион от мести, для панархистов же — разумом и душой, которые надо было спасти. А кем он был для себя? Ответа на этот вопрос Анарис пока не нашел. Должарец из колена Эсабианов, он вырос в роскоши Артелиона, во дворце отцовского врага, во власти — пусть и ненавязчивой — Аркадов.
Они остановились перед люком отцовской каюты, глубоко в недрах «Кулака Должара». Один из тарканцев негромко сказал что-то в коммуникатор у люка, тот бесшумно отворился, и Анарис, борясь со страхом, шагнул внутрь. Тарканцы остались в коридоре, и люк со зловещей неумолимостью захлопнулся за его спиной.
Каюта была просторная и полутемная. В дальнем конце её виднелась плечистая фигура Джеррода Эсабиана — черная на бело-голубом фоне выведенного на огромный экран Артелиона. Вид планеты, ставшей ему приемным домом, помог справиться со страхом, но тут он увидел фигурку, стоявшую в стороне, и дух его снова пошатнулся. Это была Леланор, в одной рубашке, дрожащая и залитая слезами.
«Что она делает на этом корабле? Почему Барродах не предупредил меня?»
Огромный экран бросал на гладкую, бледную кожу его возлюбленной голубоватый отсвет, окрашивая её в зловещий трупный оттенок, отчего сердце его болезненно сжалось.
«Ибо я не собираюсь меняться, пусть даже те, кто отворил мне глаза, падут все до одного от рук моего отца».
Он вырос на лежащей под ними планете, поверженной и беззащитной перед гневом его отца. В глазах отца он был заложником, хранящим Артелион от мести, для панархистов же — разумом и душой, которые надо было спасти. А кем он был для себя? Ответа на этот вопрос Анарис пока не нашел. Должарец из колена Эсабианов, он вырос в роскоши Артелиона, во дворце отцовского врага, во власти — пусть и ненавязчивой — Аркадов.
Они остановились перед люком отцовской каюты, глубоко в недрах «Кулака Должара». Один из тарканцев негромко сказал что-то в коммуникатор у люка, тот бесшумно отворился, и Анарис, борясь со страхом, шагнул внутрь. Тарканцы остались в коридоре, и люк со зловещей неумолимостью захлопнулся за его спиной.
Каюта была просторная и полутемная. В дальнем конце её виднелась плечистая фигура Джеррода Эсабиана — черная на бело-голубом фоне выведенного на огромный экран Артелиона. Вид планеты, ставшей ему приемным домом, помог справиться со страхом, но тут он увидел фигурку, стоявшую в стороне, и дух его снова пошатнулся. Это была Леланор, в одной рубашке, дрожащая и залитая слезами.
«Что она делает на этом корабле? Почему Барродах не предупредил меня?»
Огромный экран бросал на гладкую, бледную кожу его возлюбленной голубоватый отсвет, окрашивая её в зловещий трупный оттенок, отчего сердце его болезненно сжалось.