Ядерный будильник   ::   Гайдуков Сергей

В течение нескольких секунд он находился в состоянии полной прострации, когда поток пугающих мыслей моментально вымыл из головы все, за исключением одного очень простого воспоминания — Фоменко никому и никогда не приказывал задерживать сестру и мать Алексея Белова.

Если Фоменко о чём и жалел — так о том, что тогда, после мордобоя возле университета, он не уделил больше внимания задержанному Алексею Белову. Не посмотрел ему в глаза, не увидел в нём нечто большее, чем тупую жестокость и злость. Если бы Фоменко потратил тогда эти секунды, то, вероятно, он бы увидел в глазах Белова не только злость (а это само собой присутствовало), но также увидел бы и уверенность в своей правоте, упорство и решимость стоять на своём до конца.

Фоменко не увидел этого тогда, но последующие события показали ему, что именно можно было прочитать в глазах Белова.

А зная это, Фоменко знал и другое — чего нельзя делать ни в коем случае, так это трогать сестру и мать Алексея. Сделать такое значило подкрасться к питбулю, пнуть его что есть силы и повернуться спиной, надеясь, что собачка сдохнет с перепугу.

Фоменко быстро вошёл в кабинет и потянулся к телефону, чтобы все исправить, все изменить, но телефон зазвонил сам собой, не дожидаясь полковника. Фоменко раздражённо схватил трубку, чтобы быстро оборвать явно пустяковый разговор — все разговоры сейчас были пустяковыми, кроме разговора о Белове, но осёкся, едва услышав голос.

— Ваша проблема все ещё бегает, — сказала трубка. — А вы всё сильнее нервничаете.

— Допустим, — сказал полковник после секундного колебания.