Фирменный поезд Фомич   ::   Колупаев Виктор

Я к себе в вагон, к Инге, к Тосе... Плачу, реву, ничего вокруг не вижу. К Инге упала на колени, а сказать ничего не могу. Они что-то говорят мне, не слышу, не понимаю, чувствую только, что со мной случилось что-то страшное, жуткое. С горем пополам рассказала... Поплакали все трое. Мне вроде бы и легче стало... Невозможно их появление... Наверное, все потому, что я последнее время только о них и думала. Но только раз все это из моих мыслей, то и заставить их исчезнуть я должна сама. Шла назад и уже знала, что я заставлю их исчезнуть. Иначе мне этого не вынести... А они все так же сидят. Рассказывать начали, Мальцев, о том, как они отдыхали... А я на них смотрю и глаз не могу оторвать... Чувствую, что еще немного, и я соглашусь со всем, что происходит... Знаю, что надо глаза закрыть, а не могу, нет сил... Потом упала на столик и твержу себе: "Нет, нет, нет!" А они меня успокаивают: "Что с тобой, мама? Неужели ты не рада нам?" А я все: "Нет, нет, нет! Не может быть такого! Не может! Не может... Не может..." И голоса их вдруг вроде тише стали. Они меня по голове гладили... все... А потом только одна дочь... И все тише, незаметнее. А потом не стало никого. Боюсь подняться, глаза открыть. Вот, думаю, открою... Нет... Не может!.. Не может!.. Не вынести человеку такое... Потом открыла. Нет никого... о боже!.. Никого, никого...

Мне было страшно смотреть на Зинаиду Павловну. Хоть бы заплакала она сейчас. Ну хоть бы что-нибудь человеческое, женское, привычное... Но женщина смотрела на меня сухими глазами, словно что-то горело, полыхало у нее в душе.