Физиогномика   ::   Форд Джеффри

Мог ли я сказать ей, что все мои расчеты указывали на великий разум и тончайшую восприимчивость? Как было признаться, что в этом жалком обломке живого существа, с кожей жука и перепончатыми ладонями, воплощена, насколько я мог судить, вершина человеческого развития?

Передо мной встал мучительный вопрос: «Что делать?». Как счастлив был бы я, обнаружив свою ошибку Подправить результаты было несложно, и возможно, так было бы лучше для всех, но та же дикая магия, которая вмешалась в мои расчеты, заставила меня признать горькую истину.

Вооружившись кронциркулем, я снова занялся образцом. Только сейчас я увидел перед собой лицо, а не геометрические фигуры и числовые значения. Вместо узлов и радиусов я увидел легкую улыбку и по форме и расположению закрытых веками глаз угадал в этом человеке глубокую мудрость и доброту. Подняв глаза, я увидел мерцающие вокруг огни свечей. В моих ушах прозвучал голос Создателя. «Клэй, — сказал он, — ты горишь заживо». Я, как пойманный в капкан зверь, рвался на свободу. Скрыв страх, я установил одну иглу инструмента точно посередине лба, а вторую — на кончик длинного подбородка, покрытого остроконечной бородкой.

Производя это последнее измерение, я вдруг осознал, что перестал понимать, что делаю. Физиогномика, со всем ее мощным основанием, покоящимся в истории цивилизации, вдруг растворилась в моем сознании, словно сахар в воде. Я стоял между своей возлюбленной и этим обломком живой смерти и чувствовал, как обрушивается на меня Гарландово определение греха.