Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки   ::   Тюрин Александр

В-третьих, что значит конкретная песчинка в общем урагане жизни, который метет нас всех? Но при том, заметь, нет у нас трагической оторванности людей от себе подобных, от общества, государства и природы, никаких тебе неврозов, рефлексий, истерик.

— Дозвольте спросить, Повелитель, отчего я жив до сих пор?

— А вот это особый разговор, Егор. Давай оставим его на потом. Для начала я верну тебе часть памяти и соображения.

Он стукнул посохом, от него пошла волна, которая закружила меня вокруг собственной оси и вынесла на поверхность слова и мысли. Время резко ускорило свой ход, я в мгновение ока вспомнил и постиг все забытое, я снова поставил перед собой цели и задачи.

— Но почему вы говорите таким странным языком? Откуда вы знаете слово «протеины»? — почти выкрикнул я.

— Ого, очнулся, заголосил. Я еще знаю песню «не слышны в саду даже шорохи, все здесь замерло до утра…» Ты бы лучше спросил, отчего это ты вдруг заговорил на инкском «сима руми», то есть, старокечуанском языке?

Уайна Капак протянул руку и из середины моего лба вылетел попугай. Как бы небольшое пернатое облачко. Раньше были серебряные нити, а теперь это…

— Вот это твой переводчик, который помогает ушам и движет голосовыми связками.

— Ну что, поц, усек? — спросил попугай, вернее дух в птичьем обличии. Проникающие из-за стены звуки разговора стражников теперь казались настоящей тарабарщиной. Растаяли в голове даже названия некоторых сосудов и украшений. Я сразу стал нулем по части понимания кечуанских слов.

Но вот попугай снова влетел за мой лоб и имена с названиями встали на свои места.