JК
Ярмарка Святого Петра :: Питерс Эллис
Страница: 90 из 302Останутся те,кто будет свидетельствовать по делу мастера Томаса из Бристоля. И введите Филипа Корвизера.
Юнцы покинули зал. Проштрафившихся подгоняли родные, довольные тем, что их чада легко отделались, но при этом основательно рассерженные их сумасбродством. Дома всех их ждала изрядная трепка. Уж конечно, отцы не поскупятся на брань, а матери на слезы и сетования. Им придется сполна ответить за беспокойство, пережитое близкими по их милости. Эмма проводила сочувственным взглядом последнего из уходивших, дюжего парня, которого, визгливо осыпая упреками, тянула не доходившая ему до плеча мамаша. Пожалуй, бедолаге уже не требовалось другого наказания — физиономия его выражала горечь и раскаяние.
Затем Эмма повернулась туда, где только что стояли молодые люди, и увидела, что место своих товарищей занял Филип Корвизер. Обеими руками юноша судорожно вцепился в веревку, ограждавшую место для обвиняемых. Держался он напряженно-прямо, высоко подняв голову, но в остальном выглядел крайне измученным и, кажется, едва стоял на ногах. Кадфаэль догадался, что мертвенная бледность парнишки следствие тяжелого похмелья: перебрал накануне дешевого вина, вот теперь с непривычки и мается. Эмма же наверняка решила, что это результат страшного удара, усугубленный душевными муками. Она сама побледнела и смотрела на паренька с искренней жалостью, хоть он и был ей чужим.
Юнцы покинули зал. Проштрафившихся подгоняли родные, довольные тем, что их чада легко отделались, но при этом основательно рассерженные их сумасбродством. Дома всех их ждала изрядная трепка. Уж конечно, отцы не поскупятся на брань, а матери на слезы и сетования. Им придется сполна ответить за беспокойство, пережитое близкими по их милости. Эмма проводила сочувственным взглядом последнего из уходивших, дюжего парня, которого, визгливо осыпая упреками, тянула не доходившая ему до плеча мамаша. Пожалуй, бедолаге уже не требовалось другого наказания — физиономия его выражала горечь и раскаяние.
Затем Эмма повернулась туда, где только что стояли молодые люди, и увидела, что место своих товарищей занял Филип Корвизер. Обеими руками юноша судорожно вцепился в веревку, ограждавшую место для обвиняемых. Держался он напряженно-прямо, высоко подняв голову, но в остальном выглядел крайне измученным и, кажется, едва стоял на ногах. Кадфаэль догадался, что мертвенная бледность парнишки следствие тяжелого похмелья: перебрал накануне дешевого вина, вот теперь с непривычки и мается. Эмма же наверняка решила, что это результат страшного удара, усугубленный душевными муками. Она сама побледнела и смотрела на паренька с искренней жалостью, хоть он и был ей чужим.