Ярмарка в Сокольниках   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Бабки-соседки встали в кружочек, сложив полные ручки под грудями, и выдают различные версии. Я в конце концов разозлился и заорал на красноносую, что, мол, искать виновных можно потом, а то говно сейчас протечет на второй этаж.

— Выбирайте выражения, молодой человек, а еще следователь! — завизжала баба. Я ей пояснил, что называю вещи своими именами. Оказалось, это называется фекальными водами. Век живи, век учись…

В это время со второго этажа все-таки привалили жильцы: фекальные воды начали капать на их газовые плиты.

Под общий шум мне удалось ретироваться в свою комнатенку. Что говорить, мои жилищные условия оставляют желать лучшего. Но я люблю Старый Арбат и мирюсь с переизбытком неудобств и соседей. Старушки-соседки томятся в ожидании переселения в рай, а я — в новый дом. Но обе наши очереди что-то безнадежно затянулись.

Конечно, мне неплохо жилось на Ленинском проспекте. Но два года назад моя мамочка вышла замуж за деловаря Сатина, директора какого-то торгового треста, и они тут же выпроводили меня из дома, организовав каким-то хитрым путем вот эту келью, темную и неказистую, напоминающую то ли товарный вагон, то ли камеру в Пресненской пересыльной тюрьме.

Делать было совершенно нечего. То есть можно было заняться чем угодно — пойти в кино, позвонить какой-нибудь знакомой девчонке… Не хотелось. Я сел на диван и уставился на розовую стену. На душе было одиноко. Последнее время чувство одиночества все чаще посещает меня.