JК
Фракс и гонки колесниц :: Скотт Мартин
Страница: 248 из 297Облаченный в белую тогу и стоящий по колено вгрязи заместитель консула являл собой довольно забавное зрелище. Зеленая окаймляющая одеяние лента тут же покрылась липкой грязью. Мы ещё продолжали пыхтеть, когда над городом прозвучал призыв к Сабам. Я обругал себя за тупость и элементарную неспособность предвидеть ход событий. Макри тихо застонала.
– Я и без того пропиталась водой, как русалочье одеяло, а они ещё хотят, чтобы я плюхалась на колени в это болото… Ни за что!
Макри забыла, что мы находились в обществе заместителя консула, его адъютантов и двоих стражников. Все пути к спасению были отрезаны. Даже известный своим благочестием Цицерий был, как мне показалось, не очень доволен тем, что ему приходится опускаться на колени в грязь. Я шепотом приказал Макри прекратить ворчание.
– Молись о том, чтобы дождь прекратился, а Мемориал Тураса состоялся, – прошипел я.
Опустившись на колени в болото, я со свойственным мне благочестием обратился к богу. Когда послышался сигнал об окончании молитвы, мои колени уже не меньше чем на фут ушли в липкую жижу, и встать мне удалось лишь с большим трудом. Я был заляпан грязью с головы до ног и чувствовал себя несчастным, как ниожская шлюха. И неудивительно: дождь не прекращался, бега отменили, карета не желала вылезать из грязи. Больше всего меня угнетало то, что я не видел ни малейших намеков на улучшение ситуации.
– Дождь прекратился, – сказал один из адъютантов Цицерия.
Мы все как по команде обратили взоры в небеса.
– Я и без того пропиталась водой, как русалочье одеяло, а они ещё хотят, чтобы я плюхалась на колени в это болото… Ни за что!
Макри забыла, что мы находились в обществе заместителя консула, его адъютантов и двоих стражников. Все пути к спасению были отрезаны. Даже известный своим благочестием Цицерий был, как мне показалось, не очень доволен тем, что ему приходится опускаться на колени в грязь. Я шепотом приказал Макри прекратить ворчание.
– Молись о том, чтобы дождь прекратился, а Мемориал Тураса состоялся, – прошипел я.
Опустившись на колени в болото, я со свойственным мне благочестием обратился к богу. Когда послышался сигнал об окончании молитвы, мои колени уже не меньше чем на фут ушли в липкую жижу, и встать мне удалось лишь с большим трудом. Я был заляпан грязью с головы до ног и чувствовал себя несчастным, как ниожская шлюха. И неудивительно: дождь не прекращался, бега отменили, карета не желала вылезать из грязи. Больше всего меня угнетало то, что я не видел ни малейших намеков на улучшение ситуации.
– Дождь прекратился, – сказал один из адъютантов Цицерия.
Мы все как по команде обратили взоры в небеса.