JК
Французский дьявол :: Родионов Андрей
Страница: 25 из 450А если укроюсь подальше, например на Руси, то никогда больше не увижу Жанну. Что будет с ней без моей помощи и поддержки?
«А то, что и должно случиться! – ответил внутренний голос. – Ты не забыл ли? Сожгут!»
«Заткнись, – твердо сказал я. – Не бывать этому!»
«Посмотрим», – хмыкнул тот, но все-таки замолчал.
Вот и славно.
Узкая тропка незаметно исчезает, унылая равнина переходит в каменистую пустошь, в низинах скапливается серый туман. Вскоре начинает вечереть, и мы, расседлав лошадей, располагаемся на ночлег. На ужин хозяйственный парижанин предлагает изрядного размера окорок, круг козьего сыра и пару караваев хлеба, захваченные им из «Монаха и русалки». Просто, добротно и сытно.
Пока мы с Лотарингским Малышом разводим костер, Жюль раскладывает припасы на большом плоском камне, и, поверьте, дважды к столу никого из нас звать не приходится. Как по волшебству в руках возникают кинжалы, Жюль первым успевает отсечь кусок мяса и тут же пихает в рот. От наслаждения он даже глаза зажмуривает, гурман несчастный. Беда с этими парижанами, очень уж они любят поесть!
Плотоядно облизнувшись, я выхватываю из сапога нож, верчу стопорящее кольцо, острое как бритва лезвие с негромким щелчком выскакивает из рукояти.
– Что это у тебя?
Я перевожу взгляд на зажатый в руке нож, пожимаю плечами:
– Обыкновенный нож. А в чем дело-то?
Сьер Габриэль требовательно тянет руку, я, секунду помедлив, сую ему клинок.
«А то, что и должно случиться! – ответил внутренний голос. – Ты не забыл ли? Сожгут!»
«Заткнись, – твердо сказал я. – Не бывать этому!»
«Посмотрим», – хмыкнул тот, но все-таки замолчал.
Вот и славно.
Узкая тропка незаметно исчезает, унылая равнина переходит в каменистую пустошь, в низинах скапливается серый туман. Вскоре начинает вечереть, и мы, расседлав лошадей, располагаемся на ночлег. На ужин хозяйственный парижанин предлагает изрядного размера окорок, круг козьего сыра и пару караваев хлеба, захваченные им из «Монаха и русалки». Просто, добротно и сытно.
Пока мы с Лотарингским Малышом разводим костер, Жюль раскладывает припасы на большом плоском камне, и, поверьте, дважды к столу никого из нас звать не приходится. Как по волшебству в руках возникают кинжалы, Жюль первым успевает отсечь кусок мяса и тут же пихает в рот. От наслаждения он даже глаза зажмуривает, гурман несчастный. Беда с этими парижанами, очень уж они любят поесть!
Плотоядно облизнувшись, я выхватываю из сапога нож, верчу стопорящее кольцо, острое как бритва лезвие с негромким щелчком выскакивает из рукояти.
– Что это у тебя?
Я перевожу взгляд на зажатый в руке нож, пожимаю плечами:
– Обыкновенный нож. А в чем дело-то?
Сьер Габриэль требовательно тянет руку, я, секунду помедлив, сую ему клинок.