JК
ГОНИТВА :: Ракитина Ника Дмитриевна
Страница: 28 из 410Когда улеглась поднятая копытами пыль, пан Адась сказал:
– Чудесный молодой человек. Князь по происхождению. К сожалению, не по закону: его родители были мятежниками.
Виленская знаменитость не пожелала ни отрицать, ни согласиться.
Ложилась под конские копыта пыльная дорога. Пахла волошками и маками, доцветающими на обочинах. Какое-то время всадница молчала, собираясь с духом, потом вытерла ладонью пот с грязного лица:
– Простите, пан Ведрич, можно я спрошу?
Он улыбнулся краешками губ, позволяя.
– За что вы так не любите нас? – и продолжала, заикаясь от волнения и проглатывая слова: – Да, я немка. Но я люблю эту землю. Я здесь родилась. Мы пришли не вот только, мы давно живем рядом с вами, четыреста лет. Мой пра-пра, в общем, дедушка, Адам Цванцигер был крестоносцем, рыцарем, и нес сюда свет веры.
– Да, выиграл Двайнабург в карты, споив вусмерть балткревца-коменданта.
Франя возмущенно задергалась, пробуя соскочить на дорогу. Алесь с легкостью удержал ее:
– Спокойно, панна Цванцигер, Смарда пугается.
Франциска-Цецилия не оставляла своих попыток. Наконец тяжело спрыгнула в пыль. Алесь какое-то время заставлял коня идти шагом, давая огорченной и рассерженной девушке возможность держаться с ним вровень. И наконец, склонившись с седла, въедливо прошептал:
– Милостивая паненка, ваш дядя очень ждет меня с носилками на раскопе.
– Чудесный молодой человек. Князь по происхождению. К сожалению, не по закону: его родители были мятежниками.
Виленская знаменитость не пожелала ни отрицать, ни согласиться.
Ложилась под конские копыта пыльная дорога. Пахла волошками и маками, доцветающими на обочинах. Какое-то время всадница молчала, собираясь с духом, потом вытерла ладонью пот с грязного лица:
– Простите, пан Ведрич, можно я спрошу?
Он улыбнулся краешками губ, позволяя.
– За что вы так не любите нас? – и продолжала, заикаясь от волнения и проглатывая слова: – Да, я немка. Но я люблю эту землю. Я здесь родилась. Мы пришли не вот только, мы давно живем рядом с вами, четыреста лет. Мой пра-пра, в общем, дедушка, Адам Цванцигер был крестоносцем, рыцарем, и нес сюда свет веры.
– Да, выиграл Двайнабург в карты, споив вусмерть балткревца-коменданта.
Франя возмущенно задергалась, пробуя соскочить на дорогу. Алесь с легкостью удержал ее:
– Спокойно, панна Цванцигер, Смарда пугается.
Франциска-Цецилия не оставляла своих попыток. Наконец тяжело спрыгнула в пыль. Алесь какое-то время заставлял коня идти шагом, давая огорченной и рассерженной девушке возможность держаться с ним вровень. И наконец, склонившись с седла, въедливо прошептал:
– Милостивая паненка, ваш дядя очень ждет меня с носилками на раскопе.