JК
ГОНИТВА :: Ракитина Ника Дмитриевна
Страница: 5 из 410От прилива крови кружилась голова.
По счастью, дорога оказалась неожиданно короткой. Один раз они свернули, лес оборвался, и обдало теплом редкое этим летом солнце. Запахло полынью, мимо Гайли проплыл колодезный обомшелый сруб, лошади радостно заржали и остановились. Потом опять тронулись – но совсем недолго, словно просто объезжали что-то. И Гайли поставили на ноги, придерживая, чтобы не упала. Держал мужчина.
Она никак не могла поднять голову, чтобы оглядеться, из нее словно вынули все косточки.
– Да девка совсем плоха, ироды! Вам пан головы оторвет!
Из-за крови, гудящей в ушах, Гайли понять не могла, мужской это голос или женский – низкий и властный.
Кто-то засмеялся и осекся. Гайли брызнули в лицо водой. Но она закрыла глаза и обвисла, знала: не уронят.
Ее понесли наверх – высоко. И по запаху влажной штукатурки и еще чего-то неуловимого, но сразу узнаваемого, она поняла, что в доме. Сделалось темней, потом заскрипели двери. Ее пронесли через несколько горниц и уложили вниз лицом на что-то мягкое. Кто-то стал возиться с ремнями на запястьях.
– Нож дайте.
Холодное коснулось вспухшей кожи.
– Я и говорю: ироды.
Теперь Гайли точно убедилась, что это женщина. Судя по голосу, пожилая и привыкшая командовать. И еще обрадовалась: говор местный, едва ли это рота . Только кто же ее схватил? Когда она пыталась коснуться провала в памяти, голова начинала невыносимо пульсировать и болеть.
– Лекаря надо привезти.
По счастью, дорога оказалась неожиданно короткой. Один раз они свернули, лес оборвался, и обдало теплом редкое этим летом солнце. Запахло полынью, мимо Гайли проплыл колодезный обомшелый сруб, лошади радостно заржали и остановились. Потом опять тронулись – но совсем недолго, словно просто объезжали что-то. И Гайли поставили на ноги, придерживая, чтобы не упала. Держал мужчина.
Она никак не могла поднять голову, чтобы оглядеться, из нее словно вынули все косточки.
– Да девка совсем плоха, ироды! Вам пан головы оторвет!
Из-за крови, гудящей в ушах, Гайли понять не могла, мужской это голос или женский – низкий и властный.
Кто-то засмеялся и осекся. Гайли брызнули в лицо водой. Но она закрыла глаза и обвисла, знала: не уронят.
Ее понесли наверх – высоко. И по запаху влажной штукатурки и еще чего-то неуловимого, но сразу узнаваемого, она поняла, что в доме. Сделалось темней, потом заскрипели двери. Ее пронесли через несколько горниц и уложили вниз лицом на что-то мягкое. Кто-то стал возиться с ремнями на запястьях.
– Нож дайте.
Холодное коснулось вспухшей кожи.
– Я и говорю: ироды.
Теперь Гайли точно убедилась, что это женщина. Судя по голосу, пожилая и привыкшая командовать. И еще обрадовалась: говор местный, едва ли это рота . Только кто же ее схватил? Когда она пыталась коснуться провала в памяти, голова начинала невыносимо пульсировать и болеть.
– Лекаря надо привезти.