JК
Экипаж. Команда :: Константинов Андрей
Страница: 75 из 105Но срисовав на стоянке Гурьева, весьма нелепо выглядевшего в своей попытке зашхериться за его машиной, Ташкент почему-то сразу понял - это менты.
На самом деле в данной ситуации для Ташкента это был, пожалуй, самый лучший вариант - ничего не могли вменить ему менты. Элементарно придраться, наехать по принципу «авось прокатит» и то не к чему - чист был сегодня Ташкент перед российским законом. Ну а грешки перед чухонцами - это, ребята, извиняйте, не по вашему ведомству. Однако уж столько к тому моменту накопилось у Ташкента злости и к своим, и к заморским мусорам, уж так велика была его ненависть ко всем тем, кто вставал на его пути, что в последние дни он с превеликим трудом сдерживал в себе желание дать волю самым жестоким своим эмоциям. И вот, случайно срубленный и абсолютно не опасный сегодня милицейский хвост стал для Ташкента той самой последней каплей.
Он неторопливо подошел к машине, остановился и намеренно выждал паузу, дабы окончательно развеять все сомнения - если менты все-таки намереваются его задерживать, то именно сейчас, по идее, и должны были появиться размахивающие стволами оперативники, либо омоновцы. В таком случае лучше подчиниться сразу - отпустить-то потом отпустят, однако прическу попортить могут основательно. Но никто к Ташкенту не подскочил, не заорал благим матом и не стал заламывать ему рук. Не дернулся и тот, кто сидел сейчас, согнувшись в три погибели, за его машиной - видно, очень уж не хотелось ему светить себя перед Ташкентом.
А тот, между тем, с трудом сдержал себя, чтобы не расхохотаться в полный голос.
На самом деле в данной ситуации для Ташкента это был, пожалуй, самый лучший вариант - ничего не могли вменить ему менты. Элементарно придраться, наехать по принципу «авось прокатит» и то не к чему - чист был сегодня Ташкент перед российским законом. Ну а грешки перед чухонцами - это, ребята, извиняйте, не по вашему ведомству. Однако уж столько к тому моменту накопилось у Ташкента злости и к своим, и к заморским мусорам, уж так велика была его ненависть ко всем тем, кто вставал на его пути, что в последние дни он с превеликим трудом сдерживал в себе желание дать волю самым жестоким своим эмоциям. И вот, случайно срубленный и абсолютно не опасный сегодня милицейский хвост стал для Ташкента той самой последней каплей.
Он неторопливо подошел к машине, остановился и намеренно выждал паузу, дабы окончательно развеять все сомнения - если менты все-таки намереваются его задерживать, то именно сейчас, по идее, и должны были появиться размахивающие стволами оперативники, либо омоновцы. В таком случае лучше подчиниться сразу - отпустить-то потом отпустят, однако прическу попортить могут основательно. Но никто к Ташкенту не подскочил, не заорал благим матом и не стал заламывать ему рук. Не дернулся и тот, кто сидел сейчас, согнувшись в три погибели, за его машиной - видно, очень уж не хотелось ему светить себя перед Ташкентом.
А тот, между тем, с трудом сдержал себя, чтобы не расхохотаться в полный голос.