JК
Геноцид :: Диш Томас Майкл
Страница: 212 из 221Наполненная корзина весила фунтов двадцать, а то и больше.
Когда шаги Мериэнн стихли, Грета разрыдалась.
— Боже мой! Как я все это ненавижу! Как я ее ненавижу! О, как я хочу есть!
Язык ее изнемогал в ожидании обожаемой, пахнущей солодом размазни. Так у заядлого курильщика, которому требуется по три пачки ежедневно, по утрам, когда нет сигарет, язык болит от страстного желания затянуться.
Дожидаться возвращения Мериэнн было невмоготу. Она набила рот чем попало и, справившись таким образом с самыми тяжкими приступами голода, завыла в темноту, обращаясь неведомо к кому:
— Ненавижу! ’Осподи, как я себя неаижу! Себяаа!
Они долго волокли Грету по коридорам и остановились передохнуть лишь в самом верхнем клубне, там, где прошла первая ночь их подземной зимовки. Здесь было прохладно, и они блаженствовали, отдыхая от парилки, царившей внизу. Еще отраднее было то, что Грета наконец замолкла. Всю дорогу, пока они поднимались, она стенала, что ей жмут постромки, что она зацепилась за ветки и сейчас у нее что-нибудь оторвется, что, наконец, она страшно проголодалась. Всякий раз, когда они миновали очередной клубень, она вцеплялась в мякоть плода и с поразительной скоростью набивала себе рот.
Орвилл прикинул и сказал, что весит она фунтов четыреста.
— Гораздо больше, — заметил Бадди. — Ты ей льстишь.
Им бы в жизни не дотащить ее, если бы сок, растекавшийся по корням, не служил такой замечательной смазкой.
Когда шаги Мериэнн стихли, Грета разрыдалась.
— Боже мой! Как я все это ненавижу! Как я ее ненавижу! О, как я хочу есть!
Язык ее изнемогал в ожидании обожаемой, пахнущей солодом размазни. Так у заядлого курильщика, которому требуется по три пачки ежедневно, по утрам, когда нет сигарет, язык болит от страстного желания затянуться.
Дожидаться возвращения Мериэнн было невмоготу. Она набила рот чем попало и, справившись таким образом с самыми тяжкими приступами голода, завыла в темноту, обращаясь неведомо к кому:
— Ненавижу! ’Осподи, как я себя неаижу! Себяаа!
Они долго волокли Грету по коридорам и остановились передохнуть лишь в самом верхнем клубне, там, где прошла первая ночь их подземной зимовки. Здесь было прохладно, и они блаженствовали, отдыхая от парилки, царившей внизу. Еще отраднее было то, что Грета наконец замолкла. Всю дорогу, пока они поднимались, она стенала, что ей жмут постромки, что она зацепилась за ветки и сейчас у нее что-нибудь оторвется, что, наконец, она страшно проголодалась. Всякий раз, когда они миновали очередной клубень, она вцеплялась в мякоть плода и с поразительной скоростью набивала себе рот.
Орвилл прикинул и сказал, что весит она фунтов четыреста.
— Гораздо больше, — заметил Бадди. — Ты ей льстишь.
Им бы в жизни не дотащить ее, если бы сок, растекавшийся по корням, не служил такой замечательной смазкой.