JК
Генрих IX :: Брэдбери Рэй Дуглас
Страница: 5 из 11Может, удастся уговорить тебя, Сэм, остаться тоже – ты да я, одна упряжка, как в детстве, а?
Грубовато и ласково он сжал локоть Сэмюэла.
– О, боже, от твоих слов у меня чувство, будто я бросаю короля и отечество.
– Для такого чувства нет оснований. Ты никого не бросаешь, ведь здесь уже никого нет. Кому бы в тысяча девятьсот восьмидесятом году, когда мы были еще мальчишками, пришло в голову, что настанет день и, соблазненный обещанием бесконечного лета, Джон Буль растечется по далям дальним?
– Я, Гарри, всю жизнь мерзну. Слишком много лет надевал на себя слишком много свитеров, а в угольном ящике всегда было слишком мало угля. Слишком много лет видел: первый день июня, а на небе ни просвета голубизны, июль – а в нем ни одного сухого дня и ни разу не запахнет сеном, первое августа – и уже началась зима, и так год за годом. Больше не могу выносить это, Гарри, больше не могу.
– Да и не нужно. Наш народ достаточно настрадался. Вы все заслужили себе безмятежную жизнь на Ямайке, в Порт-о-Пренсе или в Пасадине. Дай вон ту руку. Давай снова крепко пожмем руки друг другу! Сейчас великий исторический момент. А свидетели и участники его – только ты и я, мы с тобой.
– Что верно, то верно, клянусь богом.
– А теперь слушай, Сэм: когда ты улетишь и поселишься в Сицилии, Сиднее или в Нейвн-Ориндж, штат Калифорния, расскажи об этом "моменте" журналистам. Может, про тебя напишут.
Грубовато и ласково он сжал локоть Сэмюэла.
– О, боже, от твоих слов у меня чувство, будто я бросаю короля и отечество.
– Для такого чувства нет оснований. Ты никого не бросаешь, ведь здесь уже никого нет. Кому бы в тысяча девятьсот восьмидесятом году, когда мы были еще мальчишками, пришло в голову, что настанет день и, соблазненный обещанием бесконечного лета, Джон Буль растечется по далям дальним?
– Я, Гарри, всю жизнь мерзну. Слишком много лет надевал на себя слишком много свитеров, а в угольном ящике всегда было слишком мало угля. Слишком много лет видел: первый день июня, а на небе ни просвета голубизны, июль – а в нем ни одного сухого дня и ни разу не запахнет сеном, первое августа – и уже началась зима, и так год за годом. Больше не могу выносить это, Гарри, больше не могу.
– Да и не нужно. Наш народ достаточно настрадался. Вы все заслужили себе безмятежную жизнь на Ямайке, в Порт-о-Пренсе или в Пасадине. Дай вон ту руку. Давай снова крепко пожмем руки друг другу! Сейчас великий исторический момент. А свидетели и участники его – только ты и я, мы с тобой.
– Что верно, то верно, клянусь богом.
– А теперь слушай, Сэм: когда ты улетишь и поселишься в Сицилии, Сиднее или в Нейвн-Ориндж, штат Калифорния, расскажи об этом "моменте" журналистам. Может, про тебя напишут.