Страница:
41 из 448
В Доггоце он был грязным слизнем, убогим, слабоумным, недоделанным крестьянином, угодившим в среду сыновей и дочерей галактической знати. По их мнению, он не так говорил, не так ел, не так ходил, не так думал. Сам факт его существования близ них не имел ни разумного объяснения, ни оправдания. Его презирали в высшей степени. Делалось все, что можно было придумать, чтобы довести его до отчаяния и саморазрушения.
А слизняк оказался сметливее, сильнее и крепче всех. Он преодолевал препятствие за препятствием, побеждал во всех состязаниях, был первым по всем предметам. Ничтожества продвигались по служебной лестнице, его же офицеры ценили не более, чем содержимое помойного ведра, и издевались над ним, как только могли. На одном из многих пройденных им факультативных, не предусматриваемых системой курсов он научился искусству не спать по много дней кряду. Одноклассники одаривали его тычками, измывались, насмехались, игнорировали, осыпали оскорблениями. После дюжины дуэлей к нему потянулись суицидально настроенные. Тогда он научился, не убивая, калечить, и от него отвязались. Направить ствол пистолета на самого себя он упрямо отказывался, сколько бы раз сей выход ни был ему рекомендован, — потому что самый главный урок, вынесенный им из стен Доггоца, заключался в знании: о чем бы ни шла речь, он превзойдет любого.
Этого он не забыл.
В новобранцы шли перепуганные юнцы.
|< Пред. 39 40 41 42 43 След. >|