JК
Гибель Демократии :: Руга Владимир
Страница: 309 из 334Вместе с ним мы сейчас заняты одним делом… Я не могу сообщить тебе всех подробностей. Это нечто вроде частного сыска. Поверь, я никак не ожидал, что из-за меня ты окажешься в столь опасном положении.
Но женщина, казалось, совсем не слышала обращенных к ней слов. Она не мигая смотрела на Малютина, и в ее глазах читался такой восторг, что пришла очередь смутиться Юрию.
– Аглая, – с какой-то странной интонацией произнесла она свое имя, протягивая руку для поцелуя. И, когда молодой человек склонил голову, вдруг выкрикнула с явной истеричностью: – Вы мой спаситель! Вы пришли мне на помощь, когда я совсем отчаялась. Вы, мой герой, поразили того негодяя, который издевался, мучил меня, грозил смертью! И теперь он лежит там, поверженный вашей мужественной рукой… О, как это было великолепно! Позвольте мне, мой рыцарь, быть подле вас…
Внезапно ее стали сотрясать рыдания, сквозь которые доносились бессвязные обрывки фраз «Петр струсил… угождал ему… делал все, что он велел… отдал меня на растерзание… вы… спасли…» Не помня себя, она спрятала лицо на груди Малютина. Тот застыл, растерянно разведя руки в стороны и беспомощно глядя на Шувалова. Так они обменивались паническими взглядами, пока Юрий, опомнившись, не приказал:
– Воды! Вон, рядом с тобой на столике графин. Поищи в буфете, кажется, там были успокоительные капли.
Полчаса спустя в столовой, куда они в конце концов переместились, стоял устойчивый запах валерьянки. Аглая, пришедшая в себя, сидела за столом, комкая мокрый платок.
Но женщина, казалось, совсем не слышала обращенных к ней слов. Она не мигая смотрела на Малютина, и в ее глазах читался такой восторг, что пришла очередь смутиться Юрию.
– Аглая, – с какой-то странной интонацией произнесла она свое имя, протягивая руку для поцелуя. И, когда молодой человек склонил голову, вдруг выкрикнула с явной истеричностью: – Вы мой спаситель! Вы пришли мне на помощь, когда я совсем отчаялась. Вы, мой герой, поразили того негодяя, который издевался, мучил меня, грозил смертью! И теперь он лежит там, поверженный вашей мужественной рукой… О, как это было великолепно! Позвольте мне, мой рыцарь, быть подле вас…
Внезапно ее стали сотрясать рыдания, сквозь которые доносились бессвязные обрывки фраз «Петр струсил… угождал ему… делал все, что он велел… отдал меня на растерзание… вы… спасли…» Не помня себя, она спрятала лицо на груди Малютина. Тот застыл, растерянно разведя руки в стороны и беспомощно глядя на Шувалова. Так они обменивались паническими взглядами, пока Юрий, опомнившись, не приказал:
– Воды! Вон, рядом с тобой на столике графин. Поищи в буфете, кажется, там были успокоительные капли.
Полчаса спустя в столовой, куда они в конце концов переместились, стоял устойчивый запах валерьянки. Аглая, пришедшая в себя, сидела за столом, комкая мокрый платок.