JК
Гимн Лейбовичу :: Миллер Уолтер Майкл
Страница: 235 из 420Ни к чему не прикасаясь, ни о чем не расспрашивая, а только внимательно разглядывая все, он обошел установку, обследовал динамомашину, провода, саму лампу.
— Это выглядит невозможным, но…
Аббат преодолел страх и спустился по лестнице.
— Хватит молчать! — прошептал он брату Корнхауэру. — Поговори с ним. Я никак не приду в себя.
Монах покраснел.
— Вам это нравится, господин аббат?
— Ужасно! — прошипел дом Пауло. — Лицо изобретателя вытянулось. — Потрясающий способ приема гостей. Эта штука до полусмерти напугала секретаря дона, он едва не лишился рассудка. Я огорчен!
— Да, пожалуй, она слишком яркая…
— Дьявольски яркая! Иди, поговори с ним, пока я придумаю, как лучше извиниться.
Но ученый, очевидно, уже вынес суждение — он быстро шествовал им навстречу. Его лицо было серьезно, но он был весьма оживлен.
— Электрическая лампа, — сказал он. — Как вы ухитрились скрывать ее все эти столетия! Мы много лет пытались разработать теорию… — Он снова слегка задохнулся и, казалось, пытался совладать с собой, как будто только что стал жертвой какой-то чудовищной шутки. — Почему вы скрывали ее? Из религиозных соображений? И что…
Он окончательно смутился, замолчал и оглянулся вокруг, словно намереваясь куда-то бежать.
— Ничего не понимаю, — тихо проговорил аббат, хватая брата Корнхауэра за руку. — Ради бога, брат, объясни!
Во все века не было лучшего бальзама, чтобы умастить уязвленную профессиональную гордость.
— Это выглядит невозможным, но…
Аббат преодолел страх и спустился по лестнице.
— Хватит молчать! — прошептал он брату Корнхауэру. — Поговори с ним. Я никак не приду в себя.
Монах покраснел.
— Вам это нравится, господин аббат?
— Ужасно! — прошипел дом Пауло. — Лицо изобретателя вытянулось. — Потрясающий способ приема гостей. Эта штука до полусмерти напугала секретаря дона, он едва не лишился рассудка. Я огорчен!
— Да, пожалуй, она слишком яркая…
— Дьявольски яркая! Иди, поговори с ним, пока я придумаю, как лучше извиниться.
Но ученый, очевидно, уже вынес суждение — он быстро шествовал им навстречу. Его лицо было серьезно, но он был весьма оживлен.
— Электрическая лампа, — сказал он. — Как вы ухитрились скрывать ее все эти столетия! Мы много лет пытались разработать теорию… — Он снова слегка задохнулся и, казалось, пытался совладать с собой, как будто только что стал жертвой какой-то чудовищной шутки. — Почему вы скрывали ее? Из религиозных соображений? И что…
Он окончательно смутился, замолчал и оглянулся вокруг, словно намереваясь куда-то бежать.
— Ничего не понимаю, — тихо проговорил аббат, хватая брата Корнхауэра за руку. — Ради бога, брат, объясни!
Во все века не было лучшего бальзама, чтобы умастить уязвленную профессиональную гордость.