Экспансия - I   ::   Семёнов Юлиан Семёнович

Роллер показал гостю его дом, сказал, что в маленьком флигеле живут слуги группенфюрера, их привезли из Парагвая, индейцы, стоят гроши, десять долларов за штуку ; девчонке тринадцать лет, но ее вполне можно класть в постель, чтобы согревала ноги, у этих животных так принято; в течение ближайшего полугода ветераны подыщут ему немку аргентинского гражданства, брак с нею – конечно же, формальный – позволит получить здешний паспорт; по радио будет передано – тому, кого это, разумеется, касается, – что партайгеноссе Мюллер благополучно прибыл к месту временной дислокации; принято решение пока что к активной работе не приступать; есть основания полагать, что в течение ближайшего года ситуация в мире изменится; такого рода данные переданы Геленом по цепи; он человек надежный, хотя, конечно, не до конца наш, слишком много эгоцентризма и военной кастовости; тем не менее время работает на нас; выдержка и еще раз выдержка; рыбалка и охота помогут скоротать время вынужденного безделья...

И вот по прошествии месяцев Рикардо Блюм, гражданин республики Аргентина (в прошлом – немецкий банкир, пострадавший от нацистов, поскольку мать была на восьмую часть еврейкой), лежит на низкой тахте, наблюдает за тем, как солнечные лучи, порезанные тонкими жалюзи, медленно поднимаются по беленым стенам, и думает о том, что, видимо, его время вот-вот наступит.

У него есть основания так думать, он никогда не выдает желаемое за действительное, именно поэтому он теперь живет здесь, а не гниет в камерах нюрнбергской тюрьмы.



Штирлиц – II (Мадрид, октябрь сорок шестого)

– Прямо, пожалуйста, – сказал американец, – тут недалеко.

– Сколько я слышал, неплохо кормят в «Эмператрис», – заметил Штирлиц. – Это здесь рядом, направо.

– Я верю только в ту кухню, которую знаю... Пошли, пошли, не бойтесь.

– Погодите, – сказал Штирлиц. – Красный свет. Оштрафуют.