Страница:
13 из 16
Док что-то кричал о воровстве и ценностях, которые были украдены, о растлении и еще какие-то безумные вещи, которые были лишены смысла, и пролилась кровь. Его рука поднималась и опускалась так быстро, что было невозможно за ней уследить – кровь заливала стены, скатерть, а на хрустальных призмах низко висевшей люстры появились густые пятна ужасного цвета. И еще были крики.
Потом она поняла, что осталась одна, что лежит в крови, полуобнаженная, ей тридцать один год, и она единственная осталась в живых в Восьмиугольном Доме.
А вскоре пришли соседи и сбросили ее в колодец.
Лава наполнила райский бассейн. Она сочилась сквозь дно, и золотистая вода превращалась в пар.
Теперь она бурлила, зеленая и черная, и алая, гневно-алая, под грохочущей неспокойной поверхностью земли.
Маргарет Трашвуд прижалась к Генри Томасу и почувствовала, как одинаково дрожат их тела.
– Почему ты не убил меня? – спросила она так тихо, что он с трудом разобрал слова за грохотом беснующейся лавы.
А затем она заставила его встать и заметила, что, хотя его обнаженные ноги и были погружены в бассейн, в лаву, им ничего не делалось. В Преисподней ее не раз посылали в бассейны, наполненные лавой. Они были совсем другими. Может, именно в этом и состояло главное различие между Раем и Адом.
Маргарет подвела Дока к одной из стен, выкрашенных в пастельные тона; впрочем, сейчас на ее гладкой поверхности начали появляться похожие на молнии разрывы. В тяжелом воздухе повисло напряжение.
|< Пред. 11 12 13 14 15 След. >|