Гиви и Шендерович   ::   Галина Мария

«На коленях к луноликой я взмолился — улыбнись!

Ты, чей локон, словно мускус, станом словно кипарис!

Так отбрось же покрывалоузким лепестком руки,

Я вошел — запри же двери на тяжелые замки!

Никого здесь больше нету, дом зияет пустотой,

Лишь один на целом свете я стою перед тобой!»

«Ну и ну! — восхитился Гиви, и это Масрур! Это ж надо довести человека до такого!»

Ниже нацарапано было сердечко, пронзенное стрелой. У Гиви осталось стойкое ощущение, что если стихи начертаны были нетерпеливой рукою в предвкушении свидания, то сердечко обрисовалось уже, если так можно выразиться, вдогон.

Наверное, этот суккуб все-таки очень сексапильный!

Гиви завздыхал — то ли утомился, взбираясь по лестнице, то ли от душевного трепета. Он как-то не представлял себе, как нужно действовать, оказавшись лицом к лицу с суккубом. Тем более, лично ему суккуб ничего плохого не сделал. Пока что, честно говоря, даже и не замечал.

На всякий случай Гиви попытался настроить себя на грядущую схватку, выкатил глаза и стиснул зубы. И почувствовал, что боевого духу слегка прибавилось.

Масрур, вон, какой крепкий, а как его скрутило! Опасная же тварь! Это она чтобы жертву уловить, прихорашивается, красоту наводит, это… ноги отращивает… а если ее застать врасплох?

Да это ж ужас, что оно такое!

Вот, думал Гиви, вот прямо сейчас эта тварь ка-ак высунется из стены! Жуткая, оскаленная, с кроваво-алым ртом, растрепанными черными-пречерными волосами, свисающими на обнаженную грудь, вытянутся руки с кроваво-красными когтями…

— Осторожней, Миша, — прошептал он.