JК
Глядящие из темноты :: Голицын Максим
Страница: 332 из 499 — Я заставил бы их подавиться этими цветными тряпками… Вон под замковыми стенами толпа орет — веди нас на Ретру… Толпа голодных, завшивевших, вонючих оборванцев…
— Сударь мой, — мягко сказала леди Герсенда.
— Простите, сударыня, — опомнился маркграф.
— Отдохните, — леди Герсенда взяла лютню, пробежала пальцами по струнам…
Аккорды задрожали и замерли, словно запутавшись в тяжелой ткани гобеленов, на которых печальные красавицы вели единорогов на алых и золотых поводках…
— Забудьте о тревогах.
— Я хотел, чтобы Солер процветал, — тихонько пробормотал маркграф, — только и всего… Чтобы вы, душа моя, ступали по розовым лепесткам… Вы так прекрасны… и ваши чудные глаза.., сегодня они как-то особенно блестят… О нет, не прячьте их… Не лишайте меня хоть этой радости…
— Да, сударь…
— И наполните мой кубок. Не надо никого звать… То вино, что эта ваша девушка поднесла… оно было какое-то горькое.
— Я велю ей сказать, чтобы из этой бочки больше не наливали, — леди Герсенда приподняла тяжелый серебряный кубок, обхватив его тонкими пальцами, подержала на весу и вновь поставила на стол. — Она не очень разбирается в винах.
Маркграф недовольно поморщился, вглядываясь в язычок пламени.
— Почему так темно? — спросил он.
— Я зажгу еще свет, — и леди Герсенда засветила еще один светильник.
— На дворе… тоже так темно?
— Да.
— Всегда одно и то же. Тьма.
Он помолчал, раздраженно оттягивая тяжелый воротник.
— Я устал. Нет больше сил.
— Сударь мой, — мягко сказала леди Герсенда.
— Простите, сударыня, — опомнился маркграф.
— Отдохните, — леди Герсенда взяла лютню, пробежала пальцами по струнам…
Аккорды задрожали и замерли, словно запутавшись в тяжелой ткани гобеленов, на которых печальные красавицы вели единорогов на алых и золотых поводках…
— Забудьте о тревогах.
— Я хотел, чтобы Солер процветал, — тихонько пробормотал маркграф, — только и всего… Чтобы вы, душа моя, ступали по розовым лепесткам… Вы так прекрасны… и ваши чудные глаза.., сегодня они как-то особенно блестят… О нет, не прячьте их… Не лишайте меня хоть этой радости…
— Да, сударь…
— И наполните мой кубок. Не надо никого звать… То вино, что эта ваша девушка поднесла… оно было какое-то горькое.
— Я велю ей сказать, чтобы из этой бочки больше не наливали, — леди Герсенда приподняла тяжелый серебряный кубок, обхватив его тонкими пальцами, подержала на весу и вновь поставила на стол. — Она не очень разбирается в винах.
Маркграф недовольно поморщился, вглядываясь в язычок пламени.
— Почему так темно? — спросил он.
— Я зажгу еще свет, — и леди Герсенда засветила еще один светильник.
— На дворе… тоже так темно?
— Да.
— Всегда одно и то же. Тьма.
Он помолчал, раздраженно оттягивая тяжелый воротник.
— Я устал. Нет больше сил.