JК
Глядящие из темноты :: Голицын Максим
Страница: 407 из 499И так враждовали они — что ни день, то стычки, что ни год, то смертоубийства, и случилось так, что встретились как-то юноша из солерской деревни, а девушка из мерсийской — и так полюбили друг друга, что жизни друг без друга не мыслили…
«Берг вроде пил наравне со мной, — думал Леон, — но так, по виду и не скажешь. Черт, у меня еще с института слабая голова на выпивку…»
— …а рядом, надо сказать, жил святой человек, отшельник, со зверьми лесными собеседник, вот и пошла к нему девица. «Ах, — сказала девица, — впору удавиться, я все отдать готова, но своего добиться…» Сказал тогда отшельник: «Хоть я обет нарушу, спасу я твою душу. Возьми вот эту склянку, три дня варил я травы из сердца сей дубравы, три дня варил, три ночи, они нездешней мочи, когда ты выпьешь хоть глоток, заснешь, и будет сон глубок, как смертный сон холодный… Обрядят твое юное тело в тонкое полотно, отнесут в священную рощу и оставят на ночь, проститься с белым светом… Тут-то ты и воспрянешь…»
«Что он такое несет, — тупо думал Леон, — где-то я уже это слышал…»
Капитан дружелюбно хлопнул его огромной лапищей по колену.
— Люблю я слушать всякие печальные истории, — сказал он, — так душу рвет, что прямо плакать хочется… Загрубели мы, парень, заматерели, а в молодости, помню…
Он подпер рукой подбородок и надолго задумался.
— …И увидя, что мертва любимая, он выхватил кинжал, тот самый, коим убил он ее брата любимого в честном поединке, и вонзил себе прямиком в сердце, и упал рядом с ней, бездыханный…
— Эй, Берг, — Леон ткнул напарника, чьи мысли явно витали где-то далеко, локтем в бок.
«Берг вроде пил наравне со мной, — думал Леон, — но так, по виду и не скажешь. Черт, у меня еще с института слабая голова на выпивку…»
— …а рядом, надо сказать, жил святой человек, отшельник, со зверьми лесными собеседник, вот и пошла к нему девица. «Ах, — сказала девица, — впору удавиться, я все отдать готова, но своего добиться…» Сказал тогда отшельник: «Хоть я обет нарушу, спасу я твою душу. Возьми вот эту склянку, три дня варил я травы из сердца сей дубравы, три дня варил, три ночи, они нездешней мочи, когда ты выпьешь хоть глоток, заснешь, и будет сон глубок, как смертный сон холодный… Обрядят твое юное тело в тонкое полотно, отнесут в священную рощу и оставят на ночь, проститься с белым светом… Тут-то ты и воспрянешь…»
«Что он такое несет, — тупо думал Леон, — где-то я уже это слышал…»
Капитан дружелюбно хлопнул его огромной лапищей по колену.
— Люблю я слушать всякие печальные истории, — сказал он, — так душу рвет, что прямо плакать хочется… Загрубели мы, парень, заматерели, а в молодости, помню…
Он подпер рукой подбородок и надолго задумался.
— …И увидя, что мертва любимая, он выхватил кинжал, тот самый, коим убил он ее брата любимого в честном поединке, и вонзил себе прямиком в сердце, и упал рядом с ней, бездыханный…
— Эй, Берг, — Леон ткнул напарника, чьи мысли явно витали где-то далеко, локтем в бок.