Глядящие из темноты   ::   Голицын Максим

В ней не было ничего человеческого — странные, непривычные слуху созвучия, но все-таки этобыла именно музыка, холодная, чистая; точно кристаллы кварца, друзы молочного шпата, в которых каждая грань начинает жить самостоятельной жизнью, если на нее направить пучок света.

— Слышишь? — спросил он.

Она подняла голову, закусив губу и напряженно прислушиваясь.

Потом, в свою очередь, спросила: — Что?

— Эти… эти звуки?

— Вода капает, — неуверенно предположила девушка.

Она стояла, прижимая к груди детский башмачок.

— И все? —Да.

Глядела на него прозрачными глазами, в которых играл отблеск фонаря — две ярко-красные точки. Леон не удивился. Почему-то ожидал чего-то в этом роде.

Он потянул девушку за руку туда, где чужой, медлительный, холодный голос — не понять, инструмент или существо, — вел сложную, как математическое уравнение, мелодию — так могла петь сама гора, будь она одушевлена.

Он пошел на зов, и музыка становилась громче. Штрек оборвался внезапно: они оказались в пещере, размеры которой он ощущал даже в темноте. Он поднял фонарь: своды, с которых правильными рядами, точно органные трубы, свешивались сталактиты, уходили вверх, теряясь во тьме, на полу стояла вода — в черном озере, отражаясь от многочисленных каменных граней, играл свет фонаря; странные фигуры стояли там — по колено в воде, по пояс, и ему потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, что это всего-навсего наплывы под сталактитами — столбы, каменные грибы и кургузые деревья.