Глория   ::   Михальчук Вадим

Он практически не изменился с тех пор, когда я видел его в последний раз — такой же слегка отстраненный взгляд, рассеянный вид. При виде меня он улыбается и с силой жмет мне руку:

— Ты, говорят, забурел.

Я непонимающе смотрю на него и он поясняет, но все так же непонятно:

— Это цитата.

Некоторое время я расспрашиваю его о Формике, но через некоторое время разговор переходит на эпоху Экспансии. Я начинаю говорить, постепенно накаляясь:

— Я многих вещей не могу понять. Вот вроде бы все экспедиции уходили с Земли, на которой войн не было лет триста до этого, не было заговоров, мятежей, переворотов, революций. Так почему же, когда они попали в необитаемые миры, где всего было полно — пространства, земли, воды, воздуха, почему они начали воевать друг с другом, почему сразу захотели жить за счет работы других людей, почему с такой легкостью бросились завоевывать, покорять, унижать, убивать?! Почему на моей планете правили люди, отгородившиеся от остального Города крепостными стенами и армией подонков?! Неужели так было только на моей родине, профессор?

Он недолго молчит, потом задумчиво говорит, рассеянно поглаживая подбородок:

— Нет, так было не только у тебя дома. Почти каждая заселенная планета, потерявшая связь с Землей, так или иначе пошла по пути регресса. Некоторые планеты смогли удержаться в цивилизованных рамках, некоторые нет.