JК
Глубокое волшебство :: Дуэйн Диана
Страница: 236 из 302"Акулы не умирают естественнойсмертью, – думала она. – Значит, лишь Властелин живет годы и годы, становящиеся бесконечностью. Вокруг него все умирают и умирают… а он не может…
…но хочет? Вот почему он мечется, словно пытается вырваться из каких-то невидимых, но прочных тисков".
Нита вдруг переполнилась неясной жалостью к этой бледной молчаливой тени, снующей около нее. Она уже не сторонилась, а подплыла поближе к Бледному и мгновение скользила с ним бок о бок.
– Жаль, что я не могу помочь тебе, – проговорила Нита.
– Зачем? Разве Властелин умеет чувствовать горе и одиночество? – Теперь в его голосе не осталось и намека на печаль или раздумье. Лишь спокойное высокомерие.
– А чужое горе тем более? – не удержалась Нита. Эд'рум ответил долгим молчанием.
– Я понимаю, – снова начала придавленная этим молчанием Нита, – надо страдать беззвучно и безмолвно. И все же всегда надеешься, что принесший горе сочувствует тебе.
Они проплыли еще несколько длин, рассекая постепенно темнеющую воду. И страх снова стал постепенно охватывать Ниту. А разум ее кричал и неистовствовал: «ТЫ ПРОСИШЬ О СНИСХОЖДЕНИИ, ЖДЕШЬ ЖАЛОСТИ ОТ СУЩЕСТВА КОТОРОЕ СОБИРАЕТСЯ УБИТЬ ТЕБЯ? ТЫ СУМАСШЕДШАЯ!»
Наконец Эд'рум произнес:
– Ты хорошо говорила. И мы сделаем так, чтобы Жертвоприношение было радостным. Ты молодая и никогда не любившая. Я старый и никем никогда не любимый. – В голосе акулы слышалось лишь ледяное спокойствие. – Такой Песни Море еще не видело.
…но хочет? Вот почему он мечется, словно пытается вырваться из каких-то невидимых, но прочных тисков".
Нита вдруг переполнилась неясной жалостью к этой бледной молчаливой тени, снующей около нее. Она уже не сторонилась, а подплыла поближе к Бледному и мгновение скользила с ним бок о бок.
– Жаль, что я не могу помочь тебе, – проговорила Нита.
– Зачем? Разве Властелин умеет чувствовать горе и одиночество? – Теперь в его голосе не осталось и намека на печаль или раздумье. Лишь спокойное высокомерие.
– А чужое горе тем более? – не удержалась Нита. Эд'рум ответил долгим молчанием.
– Я понимаю, – снова начала придавленная этим молчанием Нита, – надо страдать беззвучно и безмолвно. И все же всегда надеешься, что принесший горе сочувствует тебе.
Они проплыли еще несколько длин, рассекая постепенно темнеющую воду. И страх снова стал постепенно охватывать Ниту. А разум ее кричал и неистовствовал: «ТЫ ПРОСИШЬ О СНИСХОЖДЕНИИ, ЖДЕШЬ ЖАЛОСТИ ОТ СУЩЕСТВА КОТОРОЕ СОБИРАЕТСЯ УБИТЬ ТЕБЯ? ТЫ СУМАСШЕДШАЯ!»
Наконец Эд'рум произнес:
– Ты хорошо говорила. И мы сделаем так, чтобы Жертвоприношение было радостным. Ты молодая и никогда не любившая. Я старый и никем никогда не любимый. – В голосе акулы слышалось лишь ледяное спокойствие. – Такой Песни Море еще не видело.