Гнев и милость богини   ::   Маслов Александр

- Зачем я только набивал сумки монетами из тех горшков, когда здесь столько всего! О Балд-отец!

- А я предупреждала тебя, жадный волосатик, - дочь Варольда улыбнулась и протянула ему свою сумку. - На, можешь положить что-нибудь сюда. Только клади очень хорошее, чтобы потом не мучили ни совесть, ни зависть с всякими сожалениями.

- Астра, саркофаг Кэсэфа открыт, - мрачно заметил Голаф Брис, прошедший вперед дальше всех.

- Как открыт?! - изумилась дочь магистра. Она вдруг почувствовала, как из темной части зала повеяло холодом и страхом.

Движением руки Верда переместила светляков за чешуйчатую статую Абопа, куда указывал франкиец, и все увидели, что огромный золотой гроб, похожий на тело лежащего бога, действительно вскрыт - его тяжелая крышка валялась на полу.

- Шет! Шет! Шет! - зашептала мэги Пэй. Ее глаза лихорадочно метались от колонны к колонне в поисках самого Кэсэфа или какой-то нежданной угрозы. - Приготовь свитки, Глейс!

- Наверное, это он? - Голаф, еще не проникнувшись волнением мэги, указал острием меча правее от саркофага.

Верда переместила светляки туда. Их блеск выхватил из темноты пьедестал, подобный тем, на которых возвышались статуи богов. Там стоял массивный трон на толстых когтистых лапах. Проклятый на тысячи лет правитель сидел на нем, одетый в черные и синие шелка, держа высохшей рукой пастуший посох, с которым он в нищей юности водил стада коз по предгорьям возле Аррисы.

- Вот ты какой, жестокий колдун, - произнесла мэги Пэй, подходя осторожными шажками ближе.