JК
Эликсир вечной молодости :: Арбенина Ирина
Страница: 98 из 346Это, знаете, словно многослойную повязку снимаешь, постепенно, слой за слоем, начиная с верхнего, последнего, пока до раны не доберешься…
— Но ведь как интересно! — лицемерно воскликнула Светлова.
— В общем, да… Пожалуй. Для того, кто бы взялся за это, — интереснейший случай!
— Послушайте, но как же?..
— Что “как же”?
— Ведь в основе сеанса — попытка дать пациенту возможность высказать то, что он таит от самого себя?
— Разумеется.
— Но как же она будет высказывать, если не разговаривает?
— А вот это еще неизвестно, разговаривает или не разговаривает. Надо посмотреть, как она поведет себя в гипноидном состоянии… Великий Фрейд был против таких вещей… Но я не Фрейд и, знаете, иногда пользовал…
— То есть вы все-таки думаете…
— Да, я почти уверен, что, если снять внутренний запрет, мы услышим ее голос.
Светлова с трудом подавила внутреннее ликование.
— Соломон Григорьевич, а вы не могли бы…
— Нет, нет и нет! — Горенштейн в ужасе замахал руками, как будто ему привидение на кладбище примерещилось. — Не могу… Не могу, любонька, никак не могу!
— Но почему?!
— Не могу — и все!
Птички щелкали, свистели, цветочки цвели, Горенштейн махал руками.
В своих уговорах Светлова не продвинулась ни на миллиметр.
Гор, как Светлова для краткости стала его про себя называть — надо сказать, этот видный мужчина действительно немного смахивал на вице-президента США, — был непреклонен.
— Кроме того, вы меня обманули! — крикнул вконец разгорячившийся “вице-президент” Светловой напоследок.
— Но ведь как интересно! — лицемерно воскликнула Светлова.
— В общем, да… Пожалуй. Для того, кто бы взялся за это, — интереснейший случай!
— Послушайте, но как же?..
— Что “как же”?
— Ведь в основе сеанса — попытка дать пациенту возможность высказать то, что он таит от самого себя?
— Разумеется.
— Но как же она будет высказывать, если не разговаривает?
— А вот это еще неизвестно, разговаривает или не разговаривает. Надо посмотреть, как она поведет себя в гипноидном состоянии… Великий Фрейд был против таких вещей… Но я не Фрейд и, знаете, иногда пользовал…
— То есть вы все-таки думаете…
— Да, я почти уверен, что, если снять внутренний запрет, мы услышим ее голос.
Светлова с трудом подавила внутреннее ликование.
— Соломон Григорьевич, а вы не могли бы…
— Нет, нет и нет! — Горенштейн в ужасе замахал руками, как будто ему привидение на кладбище примерещилось. — Не могу… Не могу, любонька, никак не могу!
— Но почему?!
— Не могу — и все!
Птички щелкали, свистели, цветочки цвели, Горенштейн махал руками.
В своих уговорах Светлова не продвинулась ни на миллиметр.
Гор, как Светлова для краткости стала его про себя называть — надо сказать, этот видный мужчина действительно немного смахивал на вице-президента США, — был непреклонен.
— Кроме того, вы меня обманули! — крикнул вконец разгорячившийся “вице-президент” Светловой напоследок.