Год Мамонта (фрагмент)   ::   Романовский Владимир

Зигвард всегда сомневался в нужности этого инвентаря, но, как истый прагматик, понимал, что любая система включает в себя набор ритуалов, которые необходимо выполнить, чтобы система заработала, даже если они и кажутся кому-то, кто не знаком с системой, абсурдными. Базилиус бормотал себе под нос на непонятном языке, некоторые слова которого после многократного повторения в течении многих лет были Зигварду известны.

— Если бы только, — сказал Базилиус.

— А?

— Знать бы я, какой год. Какой вот это год. Прямо сейчас.

— Семь тысяч триста восемьдесят второй, — сказал Зигвард. — От Сотворения.

— Нет, — раздраженно отмахнулся Базилиус. — Не тот год. А этот… Придон? Придон. В каком году?

— Около семисот лет назад. Дался вам всем этот Придон.

— Дался? Дался. Семьсот назад. Сурсы упоминаются. Двести и двести, и триста. Ну, значит сейчас год восемьсот десятый. Гипотетический. Добавливайем семнадцать. Добав…

Базилиус добавлял семнадцать в течении следующих десяти минут.

— А князь родился в лето, — сказал он вдруг.

— Ты про меня?

— Да.

— Да. Летом.

— Яблони цветать? Цвести?

— Когда я родился? Вроде да.

— Близнецы, — сказал Базилиус.

— Какие еще близнецы?

— Знак такой. Зодиачный.

— А это что значит?

— Не мешать. Какой год получиается по календарь шинуа?

— Не знаю.

— Без значимости. Гипотетически, свинья.

— Сам ты свинья.

— Не я. Год. Год свинья.