JК
Год белой кометы :: Романенко Владимир
Страница: 18 из 195Отпрянуть назад он не успел: камень легко вывалился, и Кирилов рухнул вниз, туда, где из отшлифованного весенними и ливневыми паводками берега выступали густые ветки молодого ольшаника. Он попытался встать, но не смог: резкая боль свела ногу.
— Что случилось?! — крикнула с берега оврага его спутница.
— Думаю, что ничего страшного, — ответил Максим Петрович, — неудачно выбрал точку опоры…
— Хотели, как Архимед, перевернуть мир, но мир за это перевернул Вас! Сможете сами выбраться?
— Попробую!
Кирилов снова попытался подняться, взявшись рукой за ствол деревца, но, как только встал на ногу, боль снова ударила в сустав, и он невольно вскрикнул.
— Не двигайтесь, я сейчас спущусь к Вам!
Женщина скрылась в высокой траве, и через две-три минуты он увидел, как она поднимается к нему вверх по ручью. Только сейчас он разглядел ее получше. На ней были потертые и полинявшие джинсы, резиновые сапожки и куртка-ветровка, перепачканная сажей. Цвет волос разглядеть не удалось: она плотно обвязала голову белым ситцевым платком, как это обычно делали женщины-казачки из соседней станицы. Наконец, она подошла к нему и тревожно спросила:
— Ну, что с вами, не можете встать?
Кирилов промолчал. Он продолжал разглядывать свою спасительницу, но это получалось плохо: солнце било прямо в глаза, плотно повязанный платок скрывал лицо в глубокой тени.
— Простите, как Вас зовут? Горели в одном огне, буду хоть знать — с кем.
— Что случилось?! — крикнула с берега оврага его спутница.
— Думаю, что ничего страшного, — ответил Максим Петрович, — неудачно выбрал точку опоры…
— Хотели, как Архимед, перевернуть мир, но мир за это перевернул Вас! Сможете сами выбраться?
— Попробую!
Кирилов снова попытался подняться, взявшись рукой за ствол деревца, но, как только встал на ногу, боль снова ударила в сустав, и он невольно вскрикнул.
— Не двигайтесь, я сейчас спущусь к Вам!
Женщина скрылась в высокой траве, и через две-три минуты он увидел, как она поднимается к нему вверх по ручью. Только сейчас он разглядел ее получше. На ней были потертые и полинявшие джинсы, резиновые сапожки и куртка-ветровка, перепачканная сажей. Цвет волос разглядеть не удалось: она плотно обвязала голову белым ситцевым платком, как это обычно делали женщины-казачки из соседней станицы. Наконец, она подошла к нему и тревожно спросила:
— Ну, что с вами, не можете встать?
Кирилов промолчал. Он продолжал разглядывать свою спасительницу, но это получалось плохо: солнце било прямо в глаза, плотно повязанный платок скрывал лицо в глубокой тени.
— Простите, как Вас зовут? Горели в одном огне, буду хоть знать — с кем.