Год белой кометы   ::   Романенко Владимир

Заметив его любопытный взгляд и некоторое удивление, она заговорила неторопливо, пытаясь объяснить, что необходимо сделать:

— Сейчас я положу вам бабушкин компресс. Здесь, в банке, хрен, настоянный на меду, а это — листья подорожника.

Максим Петрович почувствовал, как ее осторожные пальцы растирают медовую мазь, и от этого все сильнее и сильнее разогревается место вывиха, тепло проникает все глубже, а боль действительно утихает и постепенно как бы уходит, стекая с ногтей ноги. Потом Сима облепила ногу Кирилова листьями, обмотала ее чистой марлей. Все это было так приятно, что от удовольствия он закрыл веки и, кажется, даже замурлыкал.

— Вы что, заснули? — полушепотом спросила Сима и склонилась над его лицом.

Кирилов открыл глаза, взял в руку ладонь Симы, привлек ее к себе и осторожно коснулся губами ее щеки. Она сильно и настойчиво освободила руку и встала.

— Вижу, дело пошло на поправку… — сказала Сима с некоторым оттенком иронии и подняла со спинки кресла плащ, — а значит — мне пора.

— Я, кажется, Вас обидел? Ради Бога, простите, это я от избытка чувства благодарности!

— В самом деле? — тень улыбки прошла по ее лицу и она на секунду задержала на Кирилове пристальный взгляд.

На миг ему показалось, что ее глаза светятся радостью.

Или, может быть, только показалось?..