Год мертвой змеи   ::   Анисимов Сергей

Тот человек, который оглушенному и еще не до конца осознавшему случившееся Алексею показался пьяным или больным, был командиром «Кёнсан-Намдо», и осознание этого факта буквально сбило его с ног, Рухнув на колени у тела умирающего, отстранив машинальным жестом чью-то мешавшую руку, советник силой отвел руки корейского офицера вверх: тот силился закрыть зияющую рану.

Бессмысленно, Это был, вероятно, 20-миллиметровый снаряд или его чрезвычайно крупный осколок: рана была диаметром сантиметров в пять. Располагалась она в самой нижней части груди фактически на ТОМ месте, где должен был быть мечевидный отросток, и немного выше. Жить с такой раной невозможно в принципе: жизненно важные органы находятся здесь почти прямо под кожей и хрупкими костями, от которых теперь осталось только булькающее черным месиво. Но офицер почему-то жил. Секунда, еще одна. Алексею показалось, что тот снова пытается его оттолкнуть, он перевел взгляд на лицо еще живого, но уже все равно мертвого человека, и только теперь заметил, какие у него невероятно светлые, серые глаза. С потрясением он подумал, что до сих пор такие не встречал ни разу: ни у мужчин, ни даже у женщин.

Кореец что-то бессильно прошипел – кровь лилась у него изо рта, и поддерживавший его за плечи командир извода Ли что-то буквально крикнул в бледное, искаженное непереносимой болью лицо (подсознательно, почти телепатически, Алексей перевел это как «что?»). В следующую секунду моряк выгнулся, забился в продолжающих удерживать его руках. Еще секунда. Две. Три.