JК
Год мертвой змеи :: Анисимов Сергей
Страница: 675 из 771Борьба настолько отчетливо выражалась на лице разведчика, что капитан-химик неосознанно отодвигался все дальше и дальше. Только когда ножки табурета скрежетнули по выкрашенной бурым палубе, оба пришли в себя и столкнулись глазами.
– Я пленный... – без нужды напомнил американец, не отрываясь от глядящего на него страшного человека. Тут же он пожалел, что сказал это, но произнесенные слова не засунешь обратно в глотку, как бы этого ни хотелось.
– Да, – странным тоном подтвердил кореец, придвигаясь еще ближе. Дюйма на два или на три – но в пропитавшем воздух уже почти осязаемом напряжении чувствовалось и это. – Да, я знаю...
Медленно и осторожно кореец вытянул правую руку вперед и улыбнулся деревянным лицом. Так улыбается открытая могила на Арлингтонском кладбище, с приготовившимся к исполнению службы капелланом у изголовья, ждущим только кивка распорядителя. У капитана перехватило горло, как будто ему уже надавили на трахею, и он забился, выворачивая плечи. Кореец улыбнулся еще раз – так же деревянно и незначимо, одними губами, но не выражением глаз, как забытое чудовище из детских страхов. Потом он отодвинулся назад.
Минута, две. Корабль раскачивало, где-то за спиной уверенно и гулко стучал дизель, шум которого пробивался через непрерывное, смешанное шуршание волн о борт, только если специально прислушиваться. Капитану не было так страшно еще никогда в жизни. То, что он пленный, не значило здесь ничего.
– Я пленный... – без нужды напомнил американец, не отрываясь от глядящего на него страшного человека. Тут же он пожалел, что сказал это, но произнесенные слова не засунешь обратно в глотку, как бы этого ни хотелось.
– Да, – странным тоном подтвердил кореец, придвигаясь еще ближе. Дюйма на два или на три – но в пропитавшем воздух уже почти осязаемом напряжении чувствовалось и это. – Да, я знаю...
Медленно и осторожно кореец вытянул правую руку вперед и улыбнулся деревянным лицом. Так улыбается открытая могила на Арлингтонском кладбище, с приготовившимся к исполнению службы капелланом у изголовья, ждущим только кивка распорядителя. У капитана перехватило горло, как будто ему уже надавили на трахею, и он забился, выворачивая плечи. Кореец улыбнулся еще раз – так же деревянно и незначимо, одними губами, но не выражением глаз, как забытое чудовище из детских страхов. Потом он отодвинулся назад.
Минута, две. Корабль раскачивало, где-то за спиной уверенно и гулко стучал дизель, шум которого пробивался через непрерывное, смешанное шуршание волн о борт, только если специально прислушиваться. Капитану не было так страшно еще никогда в жизни. То, что он пленный, не значило здесь ничего.