Годовщина   ::   Азимов Айзек

Ну, мы были детьми. Мне было тридцать, и я считал себя стариком. А теперь, - голос его внезапно стал печальным, - меня отправили на пенсию.

- Пей! - сказал Брендон. - Сегодня тебе снова тридцать, и мы вспоминаем день на "Серебряной королеве", хотя больше никто этого не помнит. Грязная переменчивая публика.

Мур рассмеялся.

- А чего ты ожидал? Национальный праздник каждый год с ритуальной пищей и питьем - космическими рационами и джаброй?

- Послушайте, мы по-прежнему единственные пережившие космическое крушение, а посмотрите на нас. Нас все забыли.

- Ну, это неплохое забвение. Мы отлично провели время, а это слава дала нам хороший толчок вверх по лестнице. У нас все хорошо, Марк. И так же было бы у Майка Ши, если бы он не захотел вернуться в космос.

Ши улыбнулся и пожал плечами.

- Мне там нравилось. Я не жалею. Со страховой компенсацией у меня теперь есть деньги для пенсионной жизни.

Брендон, вспоминая, сказал:

- Крушение стоило "Транскосмической страховой" немалых денег. Но все равно кое-чего не хватает. Скажи в наши дни кому-нибудь "Серебряная королева", и он сможет ответить только "Квентин", если вообще сможет ответить.

- Кто? - спросил Ши.

- Квентин. Доктор Хорас Квентин. Он один из погибших на корабле. Спросишь: "А как же трое выживших?" и они просто уставятся на тебя.

Мур спокойно сказал:

- Послушай, Марк, с этим нужно смириться. Квентин был одним из величайших ученых, а мы кто? Никто.

- Мы выжили.