JК
Голубая Саламандра :: Маслов Александр
Страница: 51 из 633Пусть лучше остается зыбким; паутина тайны, лохмотья амальгамы на искривленном стекле. Буду благодарен, если мы сможем общаться, ничем не обязывая друг друга.
Их разговор продолжался до поздней ночи.
В открытое окно доносился шум прибоя, похожий на хриплые усталые вздохи неведомого существа. На сухих бамбуковых стволах немо застыли многоцветные маски, гравюры мерцали в волнах теплой ворсистой ткани, и лунный свет на глянцевой листве сада казался холодным, как остывший звук. Гулид был будто рад незваному гостю. Он принял игру в диалог и становился словоохотлив, с одинаковым увлечением рассуждая о перспективах изысканий Мюррея и звездном будущем людей. Лишь когда разговор заходил о нем лично, он легко обходил словесные препоны, расставляемые собеседником. Грачев же понимал, что до прямых вопросов очередь пока не дошла; в этот вечер выгоднее лицемерить друг перед другом, чем, потеряв всякую осторожность, отпускать пружину неизвестного могущества. Все только начиналось. Следовало опасаться, чтобы события не развивались слишком быстро, не понеслись непредсказуемым сокрушающим потоком, остановить который ему было не по силам.
Оставив автомобиль на площадке перед гротом, они побежали к лестнице. По высоким неровным ступеням, вырубленным в скале, спускаться таким темпом было неудобно, даже опасно. Но эта лестница служила кратчайшим путем из Южного парка к морю. Солнце едва взошло, и пляж был пуст. Только над водной гладью с резкими криками носились чайки.
Их разговор продолжался до поздней ночи.
В открытое окно доносился шум прибоя, похожий на хриплые усталые вздохи неведомого существа. На сухих бамбуковых стволах немо застыли многоцветные маски, гравюры мерцали в волнах теплой ворсистой ткани, и лунный свет на глянцевой листве сада казался холодным, как остывший звук. Гулид был будто рад незваному гостю. Он принял игру в диалог и становился словоохотлив, с одинаковым увлечением рассуждая о перспективах изысканий Мюррея и звездном будущем людей. Лишь когда разговор заходил о нем лично, он легко обходил словесные препоны, расставляемые собеседником. Грачев же понимал, что до прямых вопросов очередь пока не дошла; в этот вечер выгоднее лицемерить друг перед другом, чем, потеряв всякую осторожность, отпускать пружину неизвестного могущества. Все только начиналось. Следовало опасаться, чтобы события не развивались слишком быстро, не понеслись непредсказуемым сокрушающим потоком, остановить который ему было не по силам.
Оставив автомобиль на площадке перед гротом, они побежали к лестнице. По высоким неровным ступеням, вырубленным в скале, спускаться таким темпом было неудобно, даже опасно. Но эта лестница служила кратчайшим путем из Южного парка к морю. Солнце едва взошло, и пляж был пуст. Только над водной гладью с резкими криками носились чайки.