JК
Голубая кровь :: Угрюмова Виктория
Страница: 376 из 416Что скажешь, знаток справедливости? Что скажешь, вечно блуждающий по миру и живущий от сна и до сна?
И Кайнен дрожащей неверной рукой ткнул под нос Каббаду маленький амулет, вырезанный из прозрачного, теплого на вид желтого камня.
Двое — Эрби и Каббадай — счастливые и влюбленные.
Хороший был резчик: то, что они влюблены, видно даже на крохотных лицах…
— Там, — Аддон смотрел прямо в глаза своему другу, — в храме Справедливости, в Паднату, была такая же, только большая, в два человеческих роста. Ты и твоя жена. Она тебе часто снится?
— Редко, — сказал прорицатель трезвым и ясным голосом. — Намного реже, чем мне бы хотелось. А если учесть, какая вечность нас разделяет…
— Каково это — любить вечно? — спросил Аддон.
— Так же как тебе любить до смерти. Невыносимо. Но ты не променяешь это чувство ни на какой покой и счастье с кем-то другим. Хотя иногда кажется, что уже помнишь только то, что хочешь помнить, а не то, что было на самом деле.
А Руф…
Возможно, он единственная надежда на то, что эта война закончится иначе, чем предыдущая. И если за осуществление этой надежды тебе придется заплатить убийством сына или смертью от его руки — ты примешь и то и другое. Мы заскорузли от крови, и наши души болят и корчатся под толстой коркой…
Я надеюсь только на то, что однажды мы все соберемся за дружеским столом и посмотрим друг другу прямо в глаза.
— Ты сделал то, что должен был сделать, — прошептал Аддон. — Если бы я был на месте твоего отца, Справедливый, я был бы бесконечно признателен тебе за этот удар.
И Кайнен дрожащей неверной рукой ткнул под нос Каббаду маленький амулет, вырезанный из прозрачного, теплого на вид желтого камня.
Двое — Эрби и Каббадай — счастливые и влюбленные.
Хороший был резчик: то, что они влюблены, видно даже на крохотных лицах…
— Там, — Аддон смотрел прямо в глаза своему другу, — в храме Справедливости, в Паднату, была такая же, только большая, в два человеческих роста. Ты и твоя жена. Она тебе часто снится?
— Редко, — сказал прорицатель трезвым и ясным голосом. — Намного реже, чем мне бы хотелось. А если учесть, какая вечность нас разделяет…
— Каково это — любить вечно? — спросил Аддон.
— Так же как тебе любить до смерти. Невыносимо. Но ты не променяешь это чувство ни на какой покой и счастье с кем-то другим. Хотя иногда кажется, что уже помнишь только то, что хочешь помнить, а не то, что было на самом деле.
А Руф…
Возможно, он единственная надежда на то, что эта война закончится иначе, чем предыдущая. И если за осуществление этой надежды тебе придется заплатить убийством сына или смертью от его руки — ты примешь и то и другое. Мы заскорузли от крови, и наши души болят и корчатся под толстой коркой…
Я надеюсь только на то, что однажды мы все соберемся за дружеским столом и посмотрим друг другу прямо в глаза.
— Ты сделал то, что должен был сделать, — прошептал Аддон. — Если бы я был на месте твоего отца, Справедливый, я был бы бесконечно признателен тебе за этот удар.