JК
Голубая луна :: Гамильтон Лорел
Страница: 5 из 561Мы рискуем жизнью, и на счету у нас обычно больше ликвидации, чем у самих копов. Ну конечно, это все вампы, и потому не все считают их настоящей ликвидацией. На счет записываются только люди.
— Когда ты приедешь? — спросил Дэниел.
— Мне тут кое-что надо сделать перед отъездом, но жди меня сегодня в первой половине дня.
— Я надеюсь, что тебе удастся образумить Ричарда.
Я была знакома с их матерью и не раз ее видела, а потому сказала:
— Мне странно, что Шарлотта этого не может.
— А как ты думаешь, кто первый сказал: «Правда выведет тебя к свободе?»
— Понятно, — сказала я. — Я приеду, Дэниел.
— Мне пора.
Он резко повесил трубку, будто боялся, что его застукают. Наверное, мамочка вошла. У Зееманов четыре сына и дочь. Все сыновья выше шести футов ростом, дочка — пять футов девять дюймов. Все старше двадцати одного года. И все боялись матери. Не то чтобы в буквальном смысле, но мужчиной в доме была Шарлотта Зееман. Я это поняла после первого же семейного обеда.
Повесив трубку, я зажгла свет и стала собирать вещи. Пока я швыряла их в чемодан, пришла в голову мысль: а за каким чертом я это делаю? Простейший ответ был бы такой: потому что Ричард — третий член нашего триумвирата власти, созданного Жан-Клодом. Мастер вампиров, Ульфрик, он же царь волков, и некромант. Некромант — это я. Мы так были тесно связаны, что иногда ненароком вторгались друг другу в сны. Иногда и не так чтобы ненароком.
— Когда ты приедешь? — спросил Дэниел.
— Мне тут кое-что надо сделать перед отъездом, но жди меня сегодня в первой половине дня.
— Я надеюсь, что тебе удастся образумить Ричарда.
Я была знакома с их матерью и не раз ее видела, а потому сказала:
— Мне странно, что Шарлотта этого не может.
— А как ты думаешь, кто первый сказал: «Правда выведет тебя к свободе?»
— Понятно, — сказала я. — Я приеду, Дэниел.
— Мне пора.
Он резко повесил трубку, будто боялся, что его застукают. Наверное, мамочка вошла. У Зееманов четыре сына и дочь. Все сыновья выше шести футов ростом, дочка — пять футов девять дюймов. Все старше двадцати одного года. И все боялись матери. Не то чтобы в буквальном смысле, но мужчиной в доме была Шарлотта Зееман. Я это поняла после первого же семейного обеда.
Повесив трубку, я зажгла свет и стала собирать вещи. Пока я швыряла их в чемодан, пришла в голову мысль: а за каким чертом я это делаю? Простейший ответ был бы такой: потому что Ричард — третий член нашего триумвирата власти, созданного Жан-Клодом. Мастер вампиров, Ульфрик, он же царь волков, и некромант. Некромант — это я. Мы так были тесно связаны, что иногда ненароком вторгались друг другу в сны. Иногда и не так чтобы ненароком.